Шелковая вендетта - [6]

Она улыбнулась очень довольная.

– Вот что значит быть образованной! Да, но потом все изменилось.

– Потом, много лет спустя, Луи Четырнадцатый отменил эдикт.

– И тысячи гугенотов были вынуждены покинуть Францию. Одна из ветвей фамильного древа Сент-Аланжеров осела в Англии. Они привезли с собой свои знания и открыли фабрики по производству шелка. Они много работали и добились процветания.

– Как это все интересно! Так, значит, сэр Фрэнсис навещает своих родственников во Франции?

– Крайне редко. Эти семьи редко вспоминают о своем родстве. Между англичанами Сэланжерами и французами Сент-Аланжерами существует соперничество. Когда сэр Фрэнсис приезжает во Францию, они демонстрируют ему свои успехи... так, кое-что, и пытаются выведать, чего сумел добиться он у себя... Они – соперники. Это неизбежно в таких делах.

– И ты видела сэра Фрэнсиса, когда жила там?

Она кивнула.

– Там я работала, так же, как и здесь. У меня был свой станок, свои секреты... Я была хорошей ткачихой. Все местные жители так или иначе занимались производством шелка... и я тоже.

– А моя мать?

– Она тоже. За мной прислал месье Сент-Аланжер и спросил меня, как я посмотрю на то, чтобы переехать в Англию. Сначала я не знала, что сказать. Никак не могла поверить в это, но когда наконец поняла, что это правда, то подумала, что так будет лучше. И лучше всего это будет для тебя, а то, что хорошо для тебя, то хорошо и для меня. Поэтому я приняла его предложение переехать сюда... жить в этом доме... работать за станком, когда требуется что-то особенное... и создавать модные фасоны шелковых платьев, чтобы наш материал лучше раскупался.

– То есть сэр Фрэнсис предложил нам поселиться в своем доме?

– Так они вместе решили – он и месье Сент-Аланжер, – что у меня будет собственный станок и швейная машинка и что я буду жить здесь и выполнять у сэра Фрэнсиса ту же работу, что и во Франции.

– И ты оставила свою родину?

– Родина там, где находятся дорогие тебе люди. Со мной была моя малышка, и поскольку я уезжала вместе с тобой, я была довольна. Здесь нам с тобой хорошо. Ты получаешь образование вместе с дочерьми господ... и насколько я знаю, неплохо преуспела, а? Мисс Джулия... разве не испытывает некоторую зависть, что ты способнее ее? Ты любишь мисс Касси, разве нет? Она тебе как сестра. Сэр Фрэнсис – хороший человек. Он сдержал свое слово, а леди Сэланжер... она требовательна, я признаю это, но ее нельзя назвать бессердечной. Мы многое имеем и должны что-то отдавать в свою очередь. Я никогда не устану благодарить Господа за его доброту ко мне.

Я обвила ее шею руками и прильнула к ней всем телом.

– Нам ничто не страшно до тех пор, пока мы вместе, ведь правда? – шепнула я.

Так я получила первые сведения о своем прошлом; но чувствовала, что это лишь малая часть того, что мне предстоит узнать.

Бабушка оказалась права. Наша тихая, размеренная жизнь не лишена была приятности. Я примирилась со своим положением, и незначительная разница в обращении не так уж меня и волновала. Что ж, я не являлась одной из Селанжеров и приняла это как факт. Они были добры к нам. Они дали нам возможность покинуть место, где каждый знал, что мать родила меня, не будучи замужем. Я прекрасно осознавала, каким пятном это должно было лечь на мою жизнь, так как не раз с девушками из соседних деревень случалась такого рода «неприятность». И даже если девушке удавалось выйти замуж за человека, на которого она указывала, то в этом случае, несмотря на то, что потом все дети рождались в законном браке, люди продолжали помнить о ее позоре.

Меня сильно интересовал мой отец. Иногда мне казалось очень романтичным не знать его имени. Ведь тогда можно представлять себе человека куда более интересного и красивого, чем он мог быть в действительности. Однажды, говорила я себе, я поеду и разыщу его. Это дало новое направление моим мечтам. После разговора с бабушкой я нафантазировала себе уйму воображаемых отцов. Пусть я и не могла рассчитывать на то, что со мной будут нянчиться так же, как с мисс Джулией и мисс Касси, но зато насколько интереснее была моя жизнь в сравнении с их скучным происхождением. Ведь это не они были рождены самой красивой девушкой на свете и у них не было загадочного безымянного отца.

Я поняла и то, что в некоторой степени мы были слугами. Бабушка стояла на высшей ступеньке, возможно, она принадлежала к той же категории, что и Кларксон или даже миссис Диллон, – но, тем не менее, мы были слугами. Бабушку высоко ценили благодаря ее умению, а меня терпели благодаря ей. Что ж... я приняла свою долю. Мне была уготовлена участь горничной леди Сэланжер, особы требовательной и капризной. Некогда она слыла красавицей, лицо ее все еще хранило следы былой красоты. Каждый день начинался с того, что мисс Логан тратила массу времени на то, чтобы сделать хозяйке прическу и помочь одеться. После чего леди медленно перебиралась в гостиную, тяжело опираясь на руку Кларксона, в то время как Генри нес ее корзинку с вышиванием и, в случае необходимости, всегда был к ее услугам. Она частенько посылала за мной, чтобы я почитала. Казалось, ей доставляет удовольствие занять меня каким-нибудь делом. Леди Сэланжер была со мной очень мягкой, говорила усталым голосом, в котором слышался упрек судьбе, которая так безжалостно обошлась с ней при рождении Касси и сделала из нее инвалида.