Шелк и сталь - [26]

— О Брендон, — пробормотала она в теплую кожу его плеча. — Мы не должны…

— Ах, Лорел, пожалуйста, дай мне показать тебе, как прекрасна любовь! — прошептал он, подавляя стон вожделения. Оторвав рот от ее груди, он поцелуем заставил замолчать ее дрожащие губы, в то время как руки его быстро сдирали с нее юбку и нижнее белье. Каким-то образом ему даже удалось стащить с Лорел сапоги, осыпая одновременно поцелуями ее трепещущий живот.

Он окинул горящими, сверкающими, как ртуть, глазами прекрасное нагое тело Лорел.

— Как ты красива, любовь моя! — вымолвил он благоговейно. Под его гипнотическим взором Лорел лишилась последних сил к сопротивлению. Он поднялся, чтобы раздеться, а Лорел, словно скованная по рукам и ногам, не могла оторвать глаз от его наготы и пошевелиться, чтобы прикрыть свою собственную.

Он снова опустился на землю рядом с ней, и ей показалось, что его горячая плоть опалила ее. Дрожащими руками она ощупала трепещущие контуры его теплого тела, совсем не похожего на ее, но такого обольстительного и так замечательно ее дополняющего. Повинуясь пробудившемуся в ней любопытству и все разгорающемуся желанию, она несмело прижималась ртом к солоноватой коже его щек, плеч, мускулистой груди, ощупывая языком мужское тело и втягивая в себя его своеобразный запах.

Брендон, с закрытыми глазами перебиравший серебристые волны ее волос, издал стон.

— Да, любовь моя, прикасайся ко мне, почувствуй, что ты со мной делаешь, — хрипло прошептал он.

Каждый мускул Брендона, которого робко, неумело касалась губами Лорел, вздрагивал и напрягался. Это наполнило Лорел сознанием ее женского могущества, сердце ее бешено колотилось где-то у самого горла… Между тем его руки и губы свершили с ее телом чудо, какого она не переживала ни во сне, ни наяву — помимо ее воли оно стало жить под Брендоном своей самостоятельной жизнью, затрепетало, задвигалось, и у нее перехватило дыхание. Горячий влажный рот Брендона был вездесущ — он то касался ее губ и плеч, то захватывал в свое лоно поочередно груди, то резвился ниже на мягкой чувствительной коже живота, заставляя мускулы сжиматься и загораться неуемной страстью, прожигая, казалось, своим огнем даже душу Лорел.

Но вот пальцы Брендона скользнули вниз по ее бедру, нащупали и нежно обхватили интимное место, которого еще не касалась рука мужчины, и Лорел снова вся напряглась в тревоге. Но настойчивые ласки сломили последние остатки ее сопротивления, новые волны вожделения захлестнули рассудок, заставили в приступе страсти изогнуться в его руках. Из ее груди вырвался тихий сдавленный стон, ее понесло в новый бурный мир плотских наслаждений. Лорел охватила жгучая истома, она до боли хотела его, хотела слиться с ним воедино, ее снедала жажда любви, которую только он один в целом свете мог удовлетворить.

А его пальцы то поглаживали ее интимное место, то, словно поддразнивая, отодвигались, и Лорел в полубеспамятстве от безудержного стремления отдаться ему до конца, не воспротивилась тому, что он, оказавшись сверху, вступил своей упругой плотью во влажные чертоги ее женского естества.

Когда орудие его страсти нарушило ее плоть, она на миг испугалась. Как ни старался Брендон смягчить атаку, прорыв девственной крепости доставил ей боль, которой она никак не ожидала.

— Спокойно, любовь моя! — Брендон губами поймал и заглушил вырвавшийся у нее стон. — Расслабься, любимая, и мука, обещаю, вскоре обернется блаженством.

Не выпуская Лорел из рук, он ласкал ее и нашептывал слова любви, пока не ощутил, что болезненные ощущения отступили, и она снова готова ответить на его призыв.

Осторожными размеренными движениями он начал двигаться внутри нее, не отрывая взгляда от расширившихся лиловатых глаз, внимательно следя за тем, как страх сменяется восторгом, и ресницы опускаются на зардевшиеся от счастья щеки.

Она вся — телом, сердцем, душой — была полна им. Казалось бы, испытать больший восторг и невозможно, но тут внутри ее женского естества возник новый горячий импульс, настоятельно требовавший выхода. Она схватила Брендона за плечи, вцепившись пальцами в мускулистую мужскую спину, бедра ее заходили в ритме ее бушующей крови и его движений. Помогая Лорел, Брендон подложил руки ей под ягодицы, кое-что подсказал, и она всецело отдалась завладевшему ею порыву. Он заставлял двигаться ее быстрее и быстрее, дыхание ее становилось короче, а самое ее влекла к себе неведомая вершина, на которую она никак не могла подняться. Вдруг она воспарила на нее, мир вокруг взорвался, на Лорел снизошло дивное чудо. Тело ее разрывалось от экстаза, к ее возгласам счастья присоединился голос Брендона, также ощутившего это чудо, принадлежавшее лишь им одним.

Лорел робкими движениями откинула со лба Брендона влажные каштановые волосы. Он приподнял голову, проникновенно посмотрел ей в лицо; его стальные и ее фиалковые глаза встретились, и он блаженно вздохнул.

— Ах, Лорел, любимая, именно такой я видел тебя в мечтах, чудный мой Лунный Лучик, ангел с серебристыми волосами.

Он вгляделся в нее повнимательнее, и легкая тень набежала на его лицо.

— Ты ничуть не жалеешь, что отдалась мне? — спросил он.