Шелест нежных слов - [7]

Джойл сомневалась, что ей удастся когда-нибудь привыкнуть к одиночеству. Конечно, она любила дочку и, не раздумывая, отдала бы за нее жизнь, и, конечно, она собиралась оставить бабушку при себе, сколько будет возможно, но разве это могло заполнить пустоту в душе после потери мужа? Ей нужен мужчина. Ей не хватало ласки, объятий, разговоров в темноте, ночных прогулок вдвоем, рука об руку, страстных занятий любовью. Ей нужен ласковый и любящий муж.

Одно из кружевных сердечек висело криво. Она сняла его и прикрепила заново.

Почему подобные мысли так сильно беспокоят? — думала Джойл. После того как миновал год со дня смерти мужа, она, казалось, смирилась с одиночеством и могла нормально справляться со всеми житейскими невзгодами. Но спустя какое-то время в сердце вкралась тоска по любви, человеческому общению, которую никакая работа заменить, конечно, не могла. И сейчас, когда весь магазин был полон перевязанных лентами высушенных розочек, разнообразных сердечек и всевозможных подарочных наборов кружевного белья, одиночество стало совсем невыносимым.

Донован вошел в дверь и замер на пороге. Казалось, он попал в другое историческое время. Магазин был наполнен благоуханием всевозможных трав и цветов и светом свечей, казавшимся таким теплым на фоне пасмурного дня.

Увидев Джойл, стоящую возле зеркала, он затаил дыхание. Она приподнялась на цыпочки на шаткой узкой скамейке, обнажив стройные ноги под кружевной юбкой. Во второй раз за день Дон ощутил необходимость сдержать влечение к этой женщине.

Он закрыл за собой дверь. Джойл обернулась с улыбкой, ожидая, видимо, увидеть очередного покупателя. Одна прядь ее волос зацепилась за цветок, торчащий из высокой вазы на каминной полке.

Улыбка сменилась испугом, она потеряла равновесие и вскрикнула. Донован пулей пересек комнату и подхватил ее. Одна его рука по чистой случайности, как он объяснил себе потом, поддерживала ее так, что пальцы коснулись полноватой упругой груди. Мягкость и податливость тела молодой женщины неожиданно сильно возбудили Донована.

Джойл же, которая два года не знала мужского прикосновения, чувства подсказали, что это не плохо, а скорее, даже очень хорошо, но в то же время тревожно. Это было хорошо, потому что руки у него сильные и уверенные, несмотря даже на то, где они помещались. А тревожно потому, что влекло за собой некий стремительный и неподвластный контролю напор чувств, охвативших ее с ног до головы.

— Стоите? — проговорил Донован.

— Да, — выдохнула она. — Только вот волосы мои зацепились за…

— Вижу, вижу, не двигайтесь.

Он отпустил ее и с атлетической грацией встал на скамейку, так что та заскрипела, взял ее руки и обвил ими свою талию.

— Держитесь за меня. Сейчас я вас освобожу.

Освобожу… Освободиться было бы хорошо, подумала она. И цветы тут ни при чем. Вот талия, которую обхватывали руки, была при чем.

Странно ощущать себя в чужих руках, подумала Джойл, держа торс Донована в своих и вспоминая давно забытые ощущения. На какой-то момент сексуальный позыв даже превысил чувство безопасности. У нее так давно не было человека, на которого можно опереться, а сегодня, когда голова ныла и кружилась и уверенность в своих силах была на нуле, такая поддержка пришлась ей как раз кстати. Что же тут плохого? — подумала она, позволяя себе удовольствие расслабиться на несколько секунд.

Пальцы художника, обычно ловкие и искусные, неожиданно стали неловкими и неуверенными. Он никак не мог справиться с такой простой операцией, как отцепить несколько волосков от букета цветов, он оказался не в состоянии сконцентрироваться на ней. Когда Донован, пытаясь уберечь Джойл от падения, заставил ее обхватить его, он в ту же секунду почувствовал, что сам поставил себя перед крайней опасностью. Ее руки были нежны и мягки, ее щека так маняще близка к его губам, груди женщины, прикасавшиеся к его животу, бросали в дрожь, а ее бедра, прижавшиеся к нему, обрекали Дона на бессонницу этой ночью.

Когда последний волосок был освобожден, Джойл разжала руки и обняла его по-настоящему. Донован почувствовал, как вздымается ее грудь. Это был жест призыва в жест доверия. Дон не мог вспомнить, когда он так быстро получал от женщины согласие. Ему показалось, что она приглашает его к ответным действиям. Сознавая инстинктивно, что такое приглашение вызвано случайным порывом, он отбросил эти мысли, нежно обняв ее. И его объятие показалось Джойл той гаванью, к которой она так стремилась весь этот год. Она окунулась в пришедшее к ней чувство облегчения, достижения желаемого, не в силах поверить, что это не сон, что Донован действительно здесь, с ней.

Спокойно воспринимать такое чудо Джойл просто не могла. Голова закружилась, и ноги почему-то перестали служить опорой.

Донован услышал, как участилось дыхание женщины, и наклонился, чтобы заглянуть ей в глаза. Неужели он все-таки ошибся? Но с первого же взгляда понял, что дело вообще не в этом. Джойл смотрела на него невидящими, потухшими глазами и была ужасно бледна. Она сняла руку с его плеча и приложила ко лбу.

— Что с вами? — спросил он взволнованно.

— Я не… Мне…