Шекспир - [31]
Джульетта в начале трагедии — наивная девочка. Кормилица называет ее «божьей коровкой». Но вот она полюбила Ромео и задумалась над жизнью, задумалась над теми «истинами», которые ей внушали с детства. Тысячу раз говорили ей, что подлинная честь заключается прежде всего в знатном фамильном имени. Но что теперь для нее, полюбившей человека, значит имя? Это звук пустой:
говорит она. Сила глубокой страсти охватывает Джульетту. С нетерпением ожидает она наступления ночи:
Джульетта вспоминает о Фаэтоне. Согласно античному мифу Фаэтон был сыном Феба, бога солнца. Он взялся править пламенной колесницей своего отца, но погнал коней так быстро, что колесница опрокинулась, и жгучие ее лучи превратили Африку в пустыню. В этом образе отражено все нетерпение Джульетты, вся горячность ее чувства. Но в минуту смерти нас поражает мужественное спокойствие Джульетты:
За две недели событий, радостных и трагических, Джульетта выросла на много лет. Душой она стала старше Ромео. И не случайно Шекспир закончил пьесу, которую он назвал «Ромео и Джульетта», словами: «Никогда не бывало более печальней повести, чем повесть о Джульетте и ее Ромео» — в конце трагедии Шекспир поставил имя Джульетты на первое место.
Вырос душой за эти две недели и Ромео. Сначала это просто юноша, вздыхающий о «жестокой красавице», согласно царствовавшей тогда моде, а в конце трагедии он называет Париса, который, вероятно, не моложе его, «юношей», а себя «мужем». «Юноша, не искушай пришедшего в отчаяние мужа!» — говорит он Парису.
Уже современники Шекспира, в особенности молодежь, зачитывались этой пьесой. В XVII веке в читальном зале библиотеки Оксфордского университета находился экземпляр первого однотомного собрания пьес Шекспира (1623). Страницы этой книги говорят о том, что ее много читали. Раскрыв объемистый фолиант, студенты облокачивались на него. Наиболее протертыми локтями читавших и перечитывавших Шекспира студентов оказываются страницы, где описано последнее свидание Ромео и Джульетты.[54]
В этой трагедии много красоты, мягкости, веселья (Меркуцио, кормилица, комические слуги). Эпически спокоен монах Лоренцо — ученый в рясе. Вся атмосфера пьесы проникнута чувством молодости и весны. И все же над этим прекрасным миром уже веет мрачным ветром.
Сознание гуманистов той эпохи, освобождавшееся из замкнутых пределов средневекового мировоззрения, встречалось в новом конфликте с действительностью, в которой все властнее становилась сила золота, сила чистогана, все откровеннее становилась эксплуатация человека человеком. Недаром Ромео называет золото худшим ядом, чем тот смертоносный порошок, который он получил от аптекаря:
Так и в «Венецианском купце» Бассанио называет золото «жестокой пищей Мидаса». В древнегреческом мифе фригийский царь Мидас по молитве своей получил от богов дар превращать в золото все то, к чему бы он ни прикасался. Боги исполнили его желание. И царь Мидас больше не мог вкушать пищи, которая мгновенно превращалась в золото, едва он прикасался к ней. Жажда золота убивает жизнь — такова мысль легенды.
Для истолкования «Ромео и Джульетты» много сделано советским театром. В Англии, например, «Ромео и Джульетту» обычно исполняют, как красивую любовную новеллу. Сцены поединков и битв, вся тема вражды Монтекки и Кдпулетти при такой интерпретации — не больше чем ряд интермедий, которые можно сравнить с заставками и виньетками в книге, с «батальным оформлением лирической новеллы», по выражению одного английского критика. Гибель молодых влюбленных при такой интерпретации является в конце концов игрой слепого и бессмысленного рока. В интерпретации советского театра основная тема трагедии заключается в противопоставлении подлинного гармоничного чувства героев нестройности окружающего их мира.
XV. «ВЕНЕЦИАНСКИЙ КУПЕЦ»
В «Венецианском купце» (1596) заглавие не вполне соответствует содержанию. Ведь под «Венецианским купцом» подразумевается Антонио. А между тем наиболее законченным образом в пьесе является Шейлок.
Многосторонность образа Шейлока отметил еще Пушкин, противопоставив его написанному одной краской мольеровскому Скупому. В образе Шейлока, набожно читающего библию и одновременно складывающего в мешок червонцы, Шекспир изобразил некоторые характерные черты ростовщика-пуританина. Шейлок повернут к нам своей темной стороной. В своем корыстолюбии он беспощаден. Он возникает перед нами как воплощение хищного практицизма. «Частный интерес практичен, — писал Маркс, — а нет ничего более практичного в мире, чем уничтожить своего врага! «Кто не стремится уничтожить предмет своей ненависти?» говорит Шейлок».
Лина Кавальери (1874-1944) – божественная итальянка, каноническая красавица и блистательная оперная певица, знаменитая звезда Прекрасной эпохи, ее называли «самой красивой женщиной в мире». Книга состоит из двух частей. Первая часть – это мемуары оперной дивы, где она попыталась рассказать «правду о себе». Во второй части собраны старинные рецепты натуральных средств по уходу за внешностью, которые она использовала в своем парижском салоне красоты, и ее простые, безопасные и эффективные рекомендации по сохранению молодости и привлекательности. На русском языке издается впервые. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Повествование описывает жизнь Джованны I, которая в течение полувека поддерживала благосостояние и стабильность королевства Неаполя. Сие повествование является продуктом скрупулезного исследования документов, заметок, писем 13-15 веков, гарантирующих подлинность исторических событий и описываемых в них мельчайших подробностей, дабы имя мудрой королевы Неаполя вошло в историю так, как оно того и заслуживает. Книга является историко-приключенческим романом, но кроме описания захватывающих событий, присущих этому жанру, можно найти элементы философии, детектива, мистики, приправленные тонким юмором автора, оживляющим историческую аккуратность и расширяющим круг потенциальных читателей. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
В этой книге рассказано о некоторых первых агентах «Искры», их жизни и деятельности до той поры, пока газетой руководил В. И. Ленин. После выхода № 52 «Искра» перестала быть ленинской, ею завладели меньшевики. Твердые искровцы-ленинцы сложили с себя полномочия агентов. Им стало не по пути с оппортунистической газетой. Они остались верными до конца идеям ленинской «Искры».
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
ОТ АВТОРА Мои дорогие читатели, особенно театральная молодежь! Эта книга о безымянных тружениках русской сцены, русского театра, о которых история не сохранила ни статей, ни исследований, ни мемуаров. А разве сражения выигрываются только генералами. Простые люди, скромные солдаты от театра, подготовили и осуществили величайший триумф русского театра. Нет, не напрасен был их труд, небесследно прошла их жизнь. Не должны быть забыты их образы, их имена. В темном царстве губернских и уездных городов дореволюционной России они несли народу свет правды, свет надежды.
В истории русской и мировой культуры есть период, длившийся более тридцати лет, который принято называть «эпохой Дягилева». Такого признания наш соотечественник удостоился за беззаветное служение искусству. Сергей Павлович Дягилев (1872–1929) был одним из самых ярких и влиятельных деятелей русского Серебряного века — редактором журнала «Мир Искусства», организатором многочисленных художественных выставок в России и Западной Европе, в том числе грандиозной Таврической выставки русских портретов в Санкт-Петербурге (1905) и Выставки русского искусства в Париже (1906), организатором Русских сезонов за границей и основателем легендарной труппы «Русские балеты».