Шедевры нашей старины - [2]
Перед смертью основатель архитектурного шедевра, Юрий Ильинич, завещал свои владения четырем сыновьям. Им и суждено было достраивать замок — четырехугольный в плане, с пятью башнями, по количеству детей Ильинича (пятой была дочь Ядвига). Однако злой рок по пятам ходил за потомками Ильинича. Все они умерли в довольно раннем возрасте, даже Ядвига не прожила и 30 лет.
После династии Ильиничей замок перешёл во владение богатейших магнатов Европы — Радзивиллов, которые распоряжались имением до конца XVIII века. В этот период замок достраивался и совершенствовался в соответствии с требованиями тогдашней моды: вдоль северной и восточной стен вырос трехэтажный дворец, вдоль южной и западной — одноэтажные подсобные помещения; на втором этаже башни над воротами появилась часовня (каплица) св. Христофора, на третьем — часы. В самом же дворце на первом этаже хранились запасы продовольствия, хозяйской утвари и оружия, второй занимала администрация Мирского графства, третий был отведен для размещения личных покоев магнатов.
Несмотря на множество жестоких войн, проходивших на территории белорусских земель, замок неоднократно, словно птица Феникс, восставал из руин, обретя в итоге парадный и танцевальный залы, уникальную портретную галерею. А в местной оранжерее, оформленной на итальянский манер, плодоносили цитрусовые, росли мирт, кипарис, лавр, красное дерево и другие экзотические виды флоры.
Одним из самых знаменитых обитателей здешних мест был Николай Христофор Радзивил (1549–1616), получивший прозвище «Сиротка» с лёгкой руки короля Жигимонта II Августа, сочувственно назвавшего так маленького плачущего и забытого всеми во время одного из празднеств княжича. С юных лет Николай «Сиротка» много путешествовал по миру. Он побывал на Крите, на Кипре, посетил древние руины Баальбека, древний Дамаск, был на Мертвом море. Из дальних странствий магнат привез богатую археологическую коллекцию, в том числе древние мумии, которых самоотверженно спасал во время сильнейшего шторма. Им также были привезены экзотические животные, и среди них так называемые «фараоновы крысы» — мангусты, которые даже успели прижиться и расплодиться в белорусских лесах. Благодаря «Сиротке» после очередной перестройки в облике Мирского замка стали явственно прослеживаться черты итальянского барокко.
Еще одним легендарным Радзивиллом, которого нельзя не упомянуть и жизнь коего была тесно связана с Мирским замком, был Кароль Станислав (1734–1790) по прозвищу «Пане Коханку». По сравнению с жизнеописаниями этого колоритного чудака небылицы барона Мюнхгаузена кажутся детским лепетом. И чего только он якобы не совершал: спасался от пиратов в ореховой скорлупе, катался летом по соляной дороге на возе, запряженном медведями, охотился на чёрта в Налибокской пуще, выезжал на Рыночную площадь на бочке с вином в костюме Бахуса, чтобы напоить всех желающих, и, конечно же, славился своими многочисленными романтическими похождениями, а однажды даже обзавелся возлюбленной из числа… русалок!
В 1785 году «Пане Коханку» принимал в Мирском замке короля Станислава Августа Понятовского, смущенного блеском здешнего богатства. Впрочем, этот блеск был недолгим, ведь Речь Посполитая вскоре пала, а стены княжеской резиденции покрылись пылью и плесенью запустения, остались лишь романтические легенды о замке, воспетом великим Адамом Мицкевичем в поэме «Пан Тадеуш» (впервые опубликована в 1834 году).
Луч надежды на возрождение былого величия под девизом «За нашу и вашу свободу!» блеснул во время восстания Тадеуша Костюшко, но его в 1794 году подавила армия Александра Суворова, выбив повстанцев из Мира. Однако самым значительным испытанием для замка стала Отечественная война 1812 года, когда между русскими и французскими войсками велись ожесточенные бои. Тогда была взорвана северо-восточная башня, где находился пороховой склад, сожжен дворец, а также разрушены фортификационные сооружения.
После Радзивиллов замок принадлежал графам и князьям Гогенлоэ, Берленбургам, Витгенштейнам, а в 1891 году комплекс приобрело знатное семейство Святополк-Мирских, фамилия которых дивным образом совпала с названием местечка. Мирские затеяли в имении новые преобразования. Пейзажная часть парка расположилась между замком и дворцом, она строилась по принципу чередования древесных групп и открытых полян. Главным структурным и художественным элементом ландшафта стал большой водоем, устроенный в 1896–1898 гг. на месте пяти прудов, и с островом в пойме ручья на месте вырубленного сада. Именно он определил основной прогулочный маршрут, который вел от парадного входа вдоль пруда к замку, затем по западной дамбе и по сосновой аллее выводил через мостик опять к дворцу.
Кстати, с вырубленным садом связано печальное поверье. На уничтожение деревьев по приказу землевладельца созвали местных крестьян. А поскольку дело было весной, и яблони стояли в цвету, крестьяне упрямились — мол, нехорошее это дело — рубить цветущий сад. Но против воли помещика не пойдёшь, он заставил их взяться за топоры. Старожилы рассказывали, что за время этих работ, да и после, когда рыли пруд, погибло немало людей, в том числе сын местной ведьмы. После такого происшествия колдунья наложила на пруд проклятие: тонуть в этих водах людям до той поры, пока не сравняется их число с числом погибших при его создании. Первой утопленницей стала княгиня Сонечка в возрасте 12 лет, а сам устроитель пруда умер на его берегу в 1898 году. Скептики могут игнорировать суеверия, но факты — вещь упрямая: даже в наши дни здесь нередко тонут люди. Хотя на вид пруд безобидный и тихий, но глубина, говорят, у него вполне достаточная для того, чтобы, неудачно нырнув, не выплыть на берег, особенно если это погружение происходит под воздействием алкоголя.
