Щит и меч «майора Зорича» - [25]

По телефону он вызвал в кабинет одного из начальников подразделения НКГБ Украины полковника Ивана Даниловича Сидорова.

— Иван Данилович, лавина войны скоро покатится в сторону Западной Европы. Я не думаю, что Гитлер смирится только с оборонительными действиями войск. По данным военной разведки и информации от нашего руководства из Москвы, он не прочь снова отдать приказ войскам и возвратиться в Советский Союз. Кроме того, с учетом его нынешнего плачевного положения, я так полагаю, фюрер заставит руководителей спецслужб активней применять испытанное оружие тотального шпионажа, диверсий и террора — свою агентуру.

— Сергей Романович, переход немцев к новой коварной тактике подтверждают и задержанные в последнее время вражеские агенты. Большинство из них окончило специальную школу в Польше, расположенную где-то в окрестностях Люблина, — заметил Сидоров. — Недавно я знакомился с такими материалами, о которых докладывал и вам. Но точного места её дислокации мы до сих пор, к сожалению и нашему стыду, не знаем.

— Помню, помню, как же не помнить. В связи с этим прошу подготовить мне небольшую обобщенную справку по этим документам. Я имею в виду — по заявлениям всякого рода очевидцев, опросам и допросам разоблаченной агентуры… Хочу посоветоваться с Москвой. Срок — неделя. Хватит?

— Да! Вполне, Сергей Романович.

— Ну, тогда с Богом. Больше задерживать не смею, как говорится, за работу.

Иван Данилович Сидоров уже несколько дней подряд изучал накопленный фактический материал, связанный с показаниями засланной и разоблаченной гитлеровской агентуры в освобожденные от фашистов районы и в части Красной армии.

Рабочие дни были напряженными — сутки спрессовывались в один сплошной день — ранний приход на службу, папки с аналитическими справками, короткое время на обед, и снова за стол с кипой новых бумаг. Часто приходилось возвращаться к заявительским документам бдительных граждан. Он внимательно перечитывал страницы отчетов партизанских разведчиков, стенограммы и протоколы допросов всякого рода пособников врага: агентов, диверсантов, террористов, старост, полицаев и пр. Сидоров был немногословен — его слова молчаливо просили, предлагали, приказывали, советовали в конкретных документах.

Снова и снова он вглядывался в оперативную карту, что занимала почти всю стену кабинета, рассматривая десятки условных обозначений и цифр. Будто живые свидетели, они рассказывали, откуда и куда была заброшена фашистская агентура, её конкретные установочные данные и клички. Указывали пути их продвижения, даты и места задержания, документальную оснащенность и диверсионношпионскую экипировку.

От пунктов высадки лазутчиков тянулись жирные черные нити, исчерченные черным карандашом, через линии фронтов далеко на запад к их разведывательно-диверсионным центрам.

Одна из таких линий упиралась в крупный польский город Люблин, где, по предположению полковника и согласно показаниям задержанных агентов, должна находиться гитлеровская спецшкола. Однако точного адреса этого шпионско-диверсионного гнезда он тогда не знал. Так вот на конце этой черной линии стоял жирный вопросительный знак, словно указывающий хозяину кабинета на важную неразрешенную проблему.

«А чтобы разорить это гнездо, надо знать, кто стоит за этим диверсионно-шпионским центром, что за птенцы там сидят за столами и какие пакости они готовят войскам, — рассуждал опытный сотрудник госбезопасности. — Сейчас главное — найти нужных людей, способных решить задачу разведки, а если повезёт, то и уничтожения этого фашистского гнезда…»

Ровно через пять дней Иван Данилович доложил генералу Савченко обобщенный документ. В качестве приложения к нему придавался план агентурно-оперативных мероприятий с предложениями заброски двух опытных разведчиков в тыл, в один из наших партизанских отрядов, действующих в районе Люблина.

На следующий день Сергей Романович снова беседовал с полковником Сидоровым. Генерал сообщил, что Москва, в частности Павел Анатольевич Судоплатов, дала согласие на проведение операции с отправкой в партизанский отряд имени Железняка, действовавшего на территории Польши, в Залещанских лесах, двух опытных чекистов-разведчиков: майора Александра Пантелеймоновича Святогорова и капитана Анатолия Григорьевича Коваленко.

В небольшом кабинете полковника Сидорова было тихо. Оперативному дежурному он приказал найти названных офицеров и направить к нему. Затем Иван Данилович, немного ослабив поясной ремень, портупею и расстегнув верхнюю пуговицу гимнастерки, поднялся из-за стола. Он тихо подошел к большому окну и открыл одну из его створок. Свежий майский воздух, настоянный на запахах сирени, хлынул в его небольшой кабинет. Из окна хорошо были видны бело-розовые свечи киевских каштанов, которые по-особому украшали древний город — некогда главный город Киевской Руси. Вдруг над высоченными деревьями полились могучие, малиновые звуки сохранившихся киевских колоколов близко расположенной церкви. Они лились со звонницы через отворенное окно и как-то незаметно завладели всем его существом. Наплыли воспоминания далёкого детства, когда его бабушка водила в храм на литургию в честь Пасхи. Звук этих колоколов напоминал угасшие голоса колокольни из детства, разрушенной вместе с храмом в конце двадцатых годов.