Щербатый талер - [27]

Оба замолчали. Через какое-то время Сева захрапел. Лысый крутился, шепотом проклиная комаров. Наконец к храпу присоединилось тонкое посвистывание носом. За стеной шумела соломой, вздыхала, словно человек, коза.

Михаль ползком добрался до двери, оглянулся. «Геологи» спали. Он тихонько приоткрыл дверь, выскочил на светлый от ясного месяца двор и со всех ног бросился домой.

Глава 25. «Конкуренты»

В доме горел свет. Никто не спал: отец, мать и даже младший брат Михаля сидели в веранде, ждали. Брат клюв носом. Мать бросилась к Михалю:

— Ты знаешь, который час?

Откуда он мог знать? Михаль пожал плечами, стараясь выдержать невинный вид.

— Где ты ходишь? Мы здесь Бог знает что передумали!

— На рыбу ходил…

— Я была у Дмитрия, была у Чэся! Они спят уже, сказали, не видели тебя!

«Вот дураки, не могли придумать что-то…»

— Я нашел… хорошее место, — сказал Михаль. — Не хотел делиться с ними, один решил…

— И где рыба?

— Не клевало.

— Тебе трудно было хоть предупредить?

Отец поднялся с табуретки, зевнул:

— Ладно, не пеняй уже так на него, мать. Пришел — и хорошо.

— Тебе все хорошо! Сам и распустил его…

Мать, однако, немного остыла. Покачала пальцем:

— Последний раз!

Михаль быстренько разделся, упал в удобную постель. Даже есть не хотелось… Заснул как убитый.

Назавтра с утра ребята встретились у речки. В шалаш не полезли — стояла такая погодка, что грех было пропускать солнце. Раздевшись, лежали на спинах на песке, загорали.

Сегодня был день Михаля.

— Тогда Сева спрашивает, — рассказывал он, невольно преувеличивая опасность, которая вчера висела над ним: — «А с сорванцами что делать?» А лысый достает нож… большой такой нож, с блестящим лезвием, длинным, острым…

— Как ты мог увидеть нож? — перебил Чэсь.

— Значит, увидел! Не верите — могу не рассказывать.

— Да верим, верим! Что дальше?

Михаль помолчал, вспоминая. Версию с ножом развивать не стал:

— Ладно, не важно… Главное, теперь знаем: это такие же геологи, как мы — бой-скауты. Ищут они сокровище. Дед Макар с внуком — из одной с ними компании, а главный у них — некий Паук. Знают они мало, этот Паук не показал им даже бересту. Согласия между ними нет. «Геологи» только и мечтают найти золото и, ни с кем не делясь, «сделать ноги» за границу.

Дмитрок улыбнулся:

— Прежде чем найти золото, им нужно найти три монеты. А монеты все — у нас.

— Ну, во-первых, пока не все, а только две. Во-вторых, они, «геологи», на все пойдут, даже на преступление, чтобы раздобыть Оксанин талер. Помните, она рассказывала про Червень? Ее надо предупредить, и я сам возьмусь за это. Чэсь поднялся на ноги и сказал быстро:

— Нет, я возьмусь за это!

Михаль насмешливо уставился на него:

— И как ты собираешься это делать? Ты что, знаешь ее адрес или номер телефона?

— А ты знаешь?

— Для меня проще простого узнать. Пойду к бабушке и спрошу. Свои люди. А ты сможешь пойти и спросить? Да она, смотри, тебя еще на порог не пустит, напомнит, как «ты внучку топил тем летом!»

Чэсь, обиженный, не ответил.

— А что с Куртом? — напомнил Дмитрок. — Надо, видимо, уничтожить тетрадь…

— Наоборот! — Михаль поделился с друзьями планом, который пришел ему в голову еще тогда, ночью, когда он прятался в сарайчик под сеном: — Не только не уничтожим, а будем делать записи каждый день и класть тетрадь на самое заметное место! Поняли? Мы же можем писать разную чушь и так их запутаем, что они не рады будут ни этому тетради, ни своему информатору — Курту!

— Действительно…

— Здорово придумано! — вынужден был похвалить и Чэсь, забыв обиду. — Например, запишем: «Клад лежит на кладбище под дубом». Курт прочитает…

— Нет, — вмешался Дмитрок, — лучше запишем: «Клад на дне Березины, в глубоком омуте…»

Михаль остановил их фантазии:

— Хорошо. Значит, завтра с утра я еду в город. Заодно спрошу у Оксаны, почему она так долго задерживается. Вы крутитесь у «геологов» и в Курта на глазах, купайтесь, ловите рыбу — как обычно… Только никуда не суйтесь сами, без меня, старайтесь не говорить с ними, чтобы даже случайно не проболтаться…

Михаль нарочно кое-что из вчерашнего от друзей утаил. В городе, после звонка Оксане, он собрался сходить в краеведческий музей и любыми правдами и неправдами испросить разрешения, чтобы хоть краешком глаза взглянуть на копию бересты. Из головы не шли слова лысого, которые тот повторил аж дважды: «Может, талеры тут ни при чем?» И второй раз: «Да, может, никаких трех монет вовсе не существует?»

Михалю казалось, что главное в этой истории не столько монеты, сколько таинственная береста, на которой крестик и латинское слово «CLAD»… Чтобы хоть разок взглянуть на эту копию бересты, подержать в руках! Музей на ремонте — ну и что? Там же не одни рабочие. Должны быть и сотрудники, надо же кому-то хотя бы стеречь экспонаты.

Глава 26. «Самостоятельность» Дмитрока и Чэся

Вечером Михаль забежал к Оксаниной бабушки. Поздоровался, остановился на пороге, совершенно не зная, что придумать. Не придумал лучшего, как притворно удивиться:

— Разве Оксана еще не приехала?

— Нету, Михалка, — ни самой, ни письма, ни весточки! И почему она не едет, ведь уже лето давно!

— А вы напишите ей, спросите.

— Пока то письмо дойдет… — Вот если бы позвонить, — бабушка посмотрела на Михаля с надеждой. — Но ведь это в город надо ехать и заказывать, а с меня такая «заказчица»…