Щепотка магии - [17]
Все началось однажды утром, когда они с отцом отправились в гавань. Пока он торговался, Бетти убрела в сторону вместе с дочкой картографа, приплывшего на одном из кораблей. Ее звали Ромма, у нее были косички и гладкая смуглая кожа, а еще Бетти услышала от нее множество рассказов о чистой бирюзовой воде, знойных пустынях и заснеженных горных пиках. Бетти слушала завороженно, мечтая когда-нибудь увидеть все это своими глазами. Потом, когда Ромма помогала отцу собираться, Бетти долго уламывала папу, пока тот не сдался и не купил ей карту – первую в ее коллекции. Бетти стояла на берегу, прижимая ее к себе, как бесценное сокровище, пока корабль картографа не превратился в пятнышко на горизонте. Она больше никогда не виделась с Роммой – но так и не вышла из-под власти ее чар.
Бетти смотрела на карты – свернутые листы бумаги, таившие в себе целый мир, который она так жаждала изучить. Проклятие превратило их в коробку отравленных конфет – соблазнительных, но смертоносных. Смотреть можно сколько угодно, но стоит попробовать – и тебе конец. Она перевела взгляд на отблеск лунного света на потрескавшемся потолке, и по щеке скатилась слеза. Бетти не могла поверить, что этот мир отныне для нее закрыт, – и не могла поверить в то, что не существует способа все исправить.
И тут Бетти озарило. Она села на кровати. Бабушка не сказала, что такого способа нет. Она сказала только, что никто из девушек не смог его найти. А значит, бабушка все-таки верила, что проклятие можно снять, пусть даже она не отваживалась заняться поисками этого способа.
– Прости, бабушка, – решительно прошептала Бетти в темноту, – но если проклятие можно разрушить, то я попробую это сделать.
Глава 6
Пиявочный Пруд
Бетти еще где-то полчаса лежала и прислушивалась. Наконец заскрипели ступеньки – это бабушка и Флисс поднимались по лестнице. Зажурчала вода, щелкнули, закрываясь, двери спален, застонали пружины кроватей. И снова стало тихо.
Бетти подождала, пока из-за стены не раздался бабушкин храп, и выскользнула из постели. Босым ногам сразу стало холодно; Бетти запрыгнула в тапочки и выбралась в коридор. Руки у нее покрылись мурашками, когда она приблизилась к зловещему сырому чулану на лестнице. Там хранилась утварь для уборки и всякий хлам, и это место в доме недолюбливали все три сестры. Особенно Чарли – после того, как ее заперли в чулане во время игры в прятки. Бетти, поежившись, прошла мимо. Бабушка теперь храпела мерно и раскатисто. Бетти приоткрыла дверь в ее комнату и осторожно вошла.
В воздухе стоял запах дыма, смешанный с перегаром. Бабушка явно была в отключке. Бетти вспомнила ее мольбу и почувствовала укол совести:
«Бетти, пожалуйста, не надо. Я не переживу, если с кем-то из вас случится то же, что и с Клариссой. Это меня убьет».
Причинять бабушке боль Бетти хотелось еще меньше, чем сердить ее. Но я должна это сделать, напомнила она себе. Не только ради нас, но и ради самой бабушки.
Она подошла к шкафу, открыла его и достала с полки старую жестянку из-под печенья, потом на цыпочках отправилась в кухню. Бетти не хотела, чтобы Чарли проснулась и начала выспрашивать, что происходит, а если встанет бабушка, можно будет спрятать коробку и сказать, что она просто пришла попить воды.
Она села за стол и сняла с коробки крышку. Если подумать, в этом не было ничего дурного: сестры видели эту жестянку много раз. Бабушка часто показывала им разные памятные вещицы, которые там хранила: их рисунки, несколько старых фотографий, пару крошечных детских башмачков, которые успели поносить все три сестры. Еще там лежала пачка бумаг, которые бабушка всегда у них отбирала – «чтобы не перепутались». Но сейчас они-то и были нужны Бетти. Она вынула бумаги и разложила по столу. Первой ей попалась на глаза стопка пожелтевших писем, которые дедушка писал бабушке во время войны. Это было единственное, что от него осталось. Бетти отложила письма в сторону: она чувствовала, что не вправе их читать.
Рядом на столе лежали документы – их свидетельства о рождении, мамино свидетельство о смерти. Беглый просмотр подтвердил бабушкины слова: мама действительно утонула. Бетти вернула документы на место – и застыла, услышав, как в коридоре что-то скрипнуло. Бабушкин храп умолк! Бетти в панике собрала бумаги в кучку, но письма соскользнули и рассыпались по полу. И в этот момент в кухню кто-то вошел. Отблеск свечи выхватил из мрака лицо в форме сердечка и кипу темных волос.
– Галки-нахалки! – выдохнула Бетти. Сердце колотилось как бешеное.
– Бетти? – прошептала Флисс, потирая глаза. – Что это ты тут делаешь?
Бетти прижала палец к губам и кивком поманила ее. Флисс молча подошла, поставила свечу на стол, и сестры начали собрать письма, ползая на коленях. Пару мгновений спустя, услышав очередной раскат храпа, Бетти сообразила, что бабушка по-прежнему спит.
– Я просто искала что-нибудь, что поможет нам больше узнать о проклятии, – сказала Бетти. – Может быть, бабушка что-то упустила.
– Но она же говорила… – обеспокоенно начала Флисс.
– Я знаю, что она говорила, – Бетти послала ей предостерегающий взгляд. – Но что плохого в том, что я просто посмотрю? – она подняла с пола еще несколько писем. – Надеюсь, они не были разложены по порядку. – Бетти подняла конверт поближе к свету и нахмурилась.
