Шассе-Круазе - [45]
– Иду, иду, – послышалось из-за двери, и Барбара появилась на пороге, вся такая аккуратненькая, чистенькая, с ног до головы облаченная в собственное «миссони». Несвойственным было только выражение ее лица – вместо обычного упрека во взгляде и поджатых губ она казалась непривычно смущенной, с несвойственной ей растерянной улыбкой на лице.
– Я не помешала? – озаботилась Лора. – Ты не одна?
– Конечно, одна! Как ты могла подумать! Заходи.
Лора плюхнулась в кресло. Мать удалилась на кухню готовить свой фирменный чай. Отрыг немедленно вскочил Лоре на колени.
– Привет, – сказала Лора и улыбнулась своему любимцу. – Ты так похорошел, женить пора.
Кот хохотнул ей в лицо:
– Женить?! А не вы ли мне яйца показали?! Вот бы с вами так кто поступил!
Лора расхохоталась – выражение морды Отрыга в точности повторяло обычное выражение лица его хозяйки – глубокий упрек!
Это ведь она уже больше двух лет назад, всего через две недели после смерти отца, притащила его Барбаре. Вернее, привела. А вообще-то он сам пришел, увязавшись за ней на улице, подпрыгивая на трех лапах – четвертая была перебита. Сначала мать была в ужасе, у нее до этого никогда не было животных, но не прошло и недели – она так привязалась к этому «помоечному созданию» – как она его называла, – что это помогло ей отвлечься от горя потери. Кота отмыли, наложили жгут на лапу и накупили самых дорогих консервов. Деликатесную еду он сжирал и немедленно отдавал обратно – его от всякой еды рвало (поэтому и имечко такое). Пришлось переходить на строго диетическую пищу, купленную за бешеные деньги у ветеринара. Через пару месяцев приблудная шпана расцвела и принялась орать на всю округу, справедливо требуя самку. Пришлось кастрировать – так он им до сих пор этого простить не может.
Тут кот, подмигнув Лоре своим бесстыжим глазом, как если бы на уме у него была некая непристойность, соскочил с ее колен и, распластавшись до состояния камбалы, полез под буфет.
– Ты куда?! – почему-то страшно возбудилась вошедшая в этот момент в комнату Барбара. – Немедленно вылезай оттуда, наглый котяра!
Но Отрыг, пятясь задом, уже что-то тащил из-под буфета. Барбара подскочила к коту, пытаясь помешать ему пинками и грозными окриками. Но тот, не обращая на нее ни малейшего внимания, уже выперся задом наружу и, зажав в зубах розовую ленточку, видимо, служившую закладкой, вытянул из темных глубин на свет божий книжку. Барбара, сильно пнув кота, резво наступила на книжку ногой и попыталась задвинуть ее обратно под старинный поставец. Кот не сдавался и продолжал тянуть закладку. Лора не без интереса наблюдала за этой потасовкой.
Наконец, выбравшись из глубокого кресла, она приблизилась к враждующим, наклонилась и взяла книгу в руки. Это оказался опус под говорящим названием «Все, что вы хотели знать о женском оргазме». Она, не веря своим глазам и покрутив книжку в руках, с интересом взглянула на мать. Та, вспыхнув, потупилась и отвела глаза.
– Мама! Ты считаешь, что это достойная литература в твоем возрасте и положении? – не смогла удержаться Лора от сарказма.
– В каком возрасте?! – возмущенно вскинулась Барбара. – Я не так уж и стара! А вдовствую уже больше трех лет, вполне достаточно для периода траура.
Лора наугад открыла книгу.
– «…Вы должны все время расширять и усложнять свою сексуальную жизнь, совершенствовать свои эротические вкусы, это как в высокой гастрономии, музыке и любом другом искусстве…» – зачитала она вслух. – И ты расширяешь? И усложняешь? – с неподдельным интересом взглянула она на мать. – Вот уж не подозревала в тебе такой сексуальной свободы! Особенно после смерти папы, – искренне удивилась она.
– Папы! – театрально воскликнула Барбара, возмущенно сцепив руки на груди. – Твой папа последние десять лет был импотентом – слишком растрачивал себя все предыдущие годы во внебрачных связях!
– И что, ты теперь пытаешься возместить упущенное время? – поинтересовалась Лора не без иронии.
– А хоть бы и так! – с неожиданным вызовом в голосе ответила мать.
– О’кей… – растерянно и примирительно отозвалась Лора. – Надеюсь, у тебя имеется достойный партнер для экзерсисов.
Барбара молча, прямая как стрела, уселась в кресло. Лора, с трудом сдерживая позывы смеха, устроилась напротив. Она, на свою голову, машинально опять открыла книжку, которую до сих пор крутила в руках.
– «…И конечно же, необходимо элементарное сексуальное образование, в группе или с партнером – развивать практику мастурбации, эротических ласк, изучать практику феллации, искать и использовать свою точку «Ж», стимуляцию оргазма, и не страшиться новых техник, например содомии…» – зачитала она с выражением. – И ты все это осваиваешь? Тут еще говорится о тренинге влагалища и возможной эстетической операции половых губ. Как насчет этого?
У Барбары из глаз потекли слезы, ее обычная защита от всех внешних напастей. Да и в новой «женской библии» советовали – никогда не спорь, если это мужчина – начинай сразу плакать или раздеваться. Если тебя обидел другой член семьи, одного плача будет достаточно.
– Твоя ирония неуместна, – всхлипнула она. – У тебя нет сердца.
Когда-то она учила его искусству танца. И он был в нее влюблен, как может быть влюблен мальчик в свою учительницу. Потом их пути разошлись. Разве кто-то мог подумать, что детская любовь может стать единственной и на всю жизнь? Но Судьбе было угодно, чтобы они встретились вновь, в городе всех влюбленных — Париже — бывшая балерина и юный финансовый гений — встретились, чтобы больше не разлучаться. В кн. также: Глотающий Бритвы: повесть.
Конец девяностых. Москва как огромный котел, в котором смешалось все: наглость нового богатства, убожество и зависть «непристроившихся», воспрянувшая на волне ельцинской свободы интеллигенция. Лёша – московский бизнесмен: элитная недвижимость, успешная красавица жена, любовницы, всё как надо и даже лучше. Жизнь перевернулась в один момент после рождения сына, у которого обнаружили проблемы в развитии. Леша в поисках лучшего специалиста встречает Кору и еще не представляет, какие любовные перипетии его ожидают.
«Эта сладкая голая сволочь» – роман-трэш. В нем много крови и любви. Эротические скрепы прочно стягивают конструкцию, заложенную в СССР совместными усилиями КГБ, западных спецслужб и их не в меру сентиментальных сотрудников.Виртуозное (порой до виртуальности) владение крепежными и смазочными материалами позволило автору с пользой для читателя преодолеть время – от середины 70-х до начала третьего тысячелетия, и пространство – от Москвы до Парижа, от Лондона до Валлетты, от Лиссабона до... Отметим: автор романа – дама, хорошо известная в странах, упоминаемых на его страницах.Сказанного достаточно для восприятия книги, основанной на нереально-реальных событиях, которым автор была свидетелем и в которых принимала участие.
Перед вами грустная, а порой, даже ужасающая история воспоминаний автора о реалиях белоруской армии, в которой ему «посчастливилось» побывать. Сюжет представлен в виде коротких, отрывистых заметок, охватывающих год службы в рядах вооружённых сил Республики Беларусь. Драма о переживаниях, раздумьях и злоключениях человека, оказавшегося в агрессивно-экстремальной среде.
Выпускник театрального института приезжает в свой первый театр. Мучительный вопрос: где граница между принципиальностью и компромиссом, жизнью и творчеством встает перед ним. Он заморочен женщинами. Друг попадает в психушку, любимая уходит, он близок к преступлению. Быть свободным — привилегия артиста. Живи моментом, упадет занавес, всё кончится, а сцена, глумясь, подмигивает желтым софитом, вдруг вспыхнув в его сознании, объятая пламенем, доставляя немыслимое наслаждение полыхающими кулисами.
Эта повесть или рассказ, или монолог — называйте, как хотите — не из тех, что дружелюбна к читателю. Она не отворит мягко ворота, окунув вас в пучины некой истории. Она, скорее, грубо толкнет вас в озеро и будет наблюдать, как вы плещетесь в попытках спастись. Перед глазами — пузырьки воздуха, что вы выдыхаете, принимая в легкие все новые и новые порции воды, увлекающей на дно…
Ник Уда — это попытка молодого и думающего человека найти свое место в обществе, которое само не знает своего места в мировой иерархии. Потерянный человек в потерянной стране на фоне вечных вопросов, политического и социального раздрая. Да еще и эта мистика…
Футуристические рассказы. «Безголосые» — оцифровка сознания. «Showmylife» — симулятор жизни. «Рубашка» — будущее одежды. «Красное внутри» — половой каннибализм. «Кабульский отель» — трехдневное путешествие непутевого фотографа в Кабул.
Книга Сергея Зенкина «Листки с электронной стены» — уникальная возможность для читателя поразмышлять о социально-политических событиях 2014—2016 годов, опираясь на опыт ученого-гуманитария. Собранные воедино посты автора, опубликованные в социальной сети Facebook, — это не просто калейдоскоп впечатлений, предположений и аргументов. Это попытка осмысления современности как феномена культуры, предпринятая известным филологом.
Действие романа «Режиссёр. Инструкция освобождения» происходит в городе на семи холмах: им может быть и Киев, и Днепр, и Москва, и множество иных городов. Эта непривязанность к конкретному городу служит приемом обобщения, распространением действия на все обитаемые места, где есть тюрьмы, а они есть везде, куда приходит человек. В городе, описанном в романе Александра Гадоля, протекает узнаваемая, вполне современная жизнь с ее мошенниками, ментами и подкупными судьями, имеющая точную временную привязку к той стране, где «пионеров уже лет двадцать не принимали в пионеры» и где тюрьма – один из самых востребованных институтов.
Что мы знаем об элите? Об интеллектуальной элите? Мы уверены, что эти люди – небожители, не ведающие проблем. А между тем бывает всякое. Герой романа «Попугай в медвежьей берлоге» – вундеркинд, двадцатиоднолетний преподаватель арабского языка в престижном университете и начинающий переводчик – ни с первого, ни со второго, ни с третьего взгляда не производит впечатления преуспевающего человека и тем более элиты. У него миллион проблем: молодость, бедность, патологическая боязнь красивых женщин… Ему бы хотелось быть кем-то другим! Но больше всего ему хотелось бы взорвать этот неуютный мир, в котором он чувствует себя таким нелепым, затюканным, одиноким и таким маленьким…