Шарлотта - [19]

А однажды Сергей проснулся среди ночи, потому что кто-то гнусаво пел, аккомпанируя себе на гитаре:

Love me tender,

Love me sweet,

Never let me go.

You have made my life complete,

And I love you so.

Love me tender,

Love me true,

All my dreams fulfilled.

For my darlin' I love you,

And I always will.

Сергей плохо знал английский, но даже он слышал, что акцент певца помешал бы любой другой девушке понять смысл песни. Ему-то это было не страшно, он в любом случае не понимал, о чем песня. Высунувшись в окно, он обнаружил, что это Леон. Дворецкий, страшно смутившись, отложил гитару, подошел к окну, прижав руки к сердцу, и попытался жестами объяснить свои чувства к девушке. В итоге Сергей жутко не выспался и получил нагоняй от миссис Тэйлор.

Даниэль не ограничивался открытками. Он изо всех сил старался попасться на глаза своей querida, держась на расстоянии, потому что помнил, что его bella не одобряла, когда он подходил ближе, чем на три метра. Но каждый раз, когда Сергей сталкивался с ним в коридорах поместья (а случалось это часто, поскольку Даниэль прилагал все усилия), он слышал задорное: «Ola, bella[7]!»

Сергея все это страшно раздражало, но радовало, что ни Даня, ни Леня (так он их для себя называл) не переходили к активным действиям. Ему и так приходилось вставать в семь утра, чтобы успеть выполнить все задания миссис Тэйлор до завтрака баронессы. А тут еще разбирайся с этими ухажерами. И чего им неймется. При мысли о том, что он был эротической фантазией какого-то мужика, Серегу каждый раз передергивало. Он слишком хорошо знал, какими прилипчивыми они могут быть...

Утро выдалось обычным – роза, открытка с мишутками, окрик миссис Тэйлор, моющее средство, ершик, швабра… Волоча ведро с водой в Белую гостиную (раньше ему и в голову не приходило, что это такая тяжесть!), он споткнулся и выплеснул немного воды на пол у кушетки. Делать нечего, надо вытирать. Он нагнулся, чтобы промокнуть лужу тряпкой и вдруг заметил, как под кушеткой что-то блеснуло. Наверное, какое-то украшение баронессы. Сергей попытался подцепить его, но безуспешно – между полом и кушеткой едва пролезали даже тонкие девичьи пальцы. Хорошо бы сюда обычную школьную линейку. Поднявшись с пола, Сергей огляделся. На мраморной консоли стояла ваза с розами на длинных стеблях. Отлично! Уколовшись пару раз, Лавров все же смог вытащить украшение из-под кушетки. И не поверил своим глазам. Это оказалась простая серебряная цепочка, на которой висело три маленьких ключа. У этажерки каждая полочка закрывается на отдельный замок... Уж не те ли это ключики, которые он ищет пятый день?

- Моника! – раздался строгий окрик за спиной. Сергей проворно сунул находку в карман передника и, выжимая тряпку, обернулся на голос. Перед ним стояла Анна фон Фризенбах собственной персоной. У Сергея захватило дух от ее красоты. Сегодня она была в ярко-красном платье, которое многие сочли бы весьма легкомысленным для вдовы, но для женщины двадцати пяти лет такая одежда была в самый раз.

- Ты не находила цепочку с ключами? – осведомилась Анна.

Сергей за четыре дня в поместье выучил еще несколько новых слов, но виду не подавал. Он продолжал «косить под дурочку». Поэтому, хотя слово «ключ» ему уже было известно, он сделал вид, что не понимает баронессу. Та тяжело вздохнула и закатила глаза. Потом все же жестами изобразила, что ищет цепочку с ключами. Сергей развел руками: мол, нет, не видел.

- Почему роза валяется на полу? – сердито спросила Анна. Сергей ткнул себя пальцем в грудь и прижал розу к себе.

- Это твоя роза? – с сомнением произнесла вдова.

- Даниэль, - сказал Сергей.

Анна расхохоталась в ответ, запрокинув голову, и вышла из комнаты. Лавров выдохнул. Ничего не заподозрила.

* * *

Анна вернулась к себе в спальню и стала искать цепочку там. Она перевернула все вверх дном, но бесполезно. Нет, цепочка должна быть в Белой гостиной ведь это все случилось там…

Вчера к ней приезжал Лукас. Они сидели в Белой гостиной, Эва сервировала им ужин на столике у кушетки.

- Я хочу поговорить с тобой, - серьезно начал Лукас. – Это касается наших отношений.

- Милый, давай не будем начинать в сотый раз этот глупый разговор, - утомленно поморщилась Анна.

- Ты сама говорила, что в брачном контракте есть условие о пяти годах совместной жизни, - не обращая внимания на ее протесты, продолжил Лукас. – Так вот, там сказано, что супруга не должна изменять мужу. А ты спала со мной все эти пять лет. У меня есть свидетели. Твоя прислуга. Я могу нанять адвоката и дать показания в суде. Завещание будет аннулировано, и в силу вступит предыдущее завещание, по которому деньги барона унаследует его племянник в Швейцарии. Ты этого хочешь?

- Шанта-аж, - удивленно протянула Анна. – Воистину, язык мой – враг мой. Зря я тебе рассказала про брачный контракт. Ну и каковы твои условия?

- Я сохраняю молчание, и мы женимся, как только проходит хотя бы пара месяцев со смерти барона.  Заключаем брачный контракт, деля имущество пополам, и составляем завещание, указывая друг друга в качестве наследников.

- Подонок, - прошипела Анна, вскакивая с кушетки, на которой она до этого томно полулежала.