Шарлатан - [6]
Отражаясь в уже отравленных водах озера Мичиган, тянулась цепь особняков – рейнских замков, готических крепостей, средневековых сторожевых башен, перемежаемых оградами и манежами, где мелькали породистые крупы лучших скаковых коней. Не все сооружения отличались вкусом, но в том-то было и дело. Богатство новой аристократии – лордов – пуговичных фабрикантов, баронов-бакалейщиков и королей свиных туш – было броским и беззастенчивым. Вы могли ощутить его запах в воздухе.
Либби, Свифтам и Армерам удалось каким-то чудесным образом превратить семьдесят пять миль сточных канав в место обитания высшего света с его тематическими вечерами и суаре, цилиндрами и затянутыми в рюмочку талиями вечерних платьев, с украшенными эгретками французскими шляпками-ток и собачьими жемчужными ошейниками. Для Бринкли все это стало примером правильного использования денег.
В Чикаго ему понравилось и другое. Местоположение города – на возвышенности в верховьях Миссисипи – сделало его не просто столицей мясной промышленности (а позднее и производства алкоголя, как, впрочем, и блюзов), но и центром притяжения шарлатанов. В одной только избранной Бринкли сфере – рэкете страдающих от мужских болезней – представлялась масса возможностей. Наряду с близнецами Райнхардтами здесь работала компания Пэкера, производившая экстракт из ятрышника, сдобренный, как говорили, вытяжкой из бараньих тестикул. На логотипе компании были изображены Юнион-Сток-Ярд и скотобойни Армера. Ничего общего с Армером компания Пэкера не имела, но цель такого сближения была ясна: как-то соединить идею ятрышника с процветающим мясным производством. В соперничающей с Пэкером Ветеринарной компании, когда ее владельцы повздорили, не поделив прибыль, один из партнеров попросту всадил пулю между глаз другому партнеру – вот оно, шарлатанство по-чикагски.
Но Бринкли это не интересовало, по крайней мере, в тот период. Он приехал в город с иной целью: поступить в медицинское учебное заведение. Из чего можно заключить, что намерения он имел, пусть и недолго, самые благие. Однако более вероятно, что желаемый успех требовал блеска респектабельности и большей оснащенности инструментария. Так или иначе, время поджимало: он был женат на Салли, имел двух дочерей, на подходе был третий ребенок. У него были обязательства.
Какую же школу он должен выбрать?
Для многих в его положении ответ был бы очевиден. Американская медицинская ассоциация, эта почтенная крестная мать всей американской медицины, имела свою штаб-квартиру в Чикаго, там под эгидой и пристальным контролем АМА работало несколько основных медицинских школ. Туда тянулась молодежь – толпы добропорядочных, безупречно консервативных студентов, таких как Моррис Фишбейн, пухлый паренек из Индианаполиса, прибывший в Чикаго немного позже Бринкли. Фишбейн был сыном торговца стекольным товаром, эмигрировавшего из Восточной Европы. Идея стать доктором возникла у Морриса частично из-за регулярно встречаемых им в ближайшем парке людей – пациентов жившего неподалеку доктора Бенджамина Бая, шарлатана, лечившего от рака. Бай специализировался на раке лица и шеи и лечил пациентов едким натром[3]. Фишбейн не мог забыть, как писал он позднее, «убийственный вид этих несчастных», их забинтованные головы, кровь, сочившуюся сквозь бинты. И вот теперь он готовился к поступлению в Медицинский колледж Раша, который хоть и был назван в честь человека, по-своему не менее убийственного, являлся старейшей и одной из самых уважаемых медицинских школ города, связанной тесными узами с Университетом Чикаго и находившейся под покровительством АМА. Бринкли же, со своей стороны, не спешил присоединиться к большинству. Интуитивно избегая широких проторенных путей, он предпочитал наблюдать со стороны. У него было несколько вариантов.
АМА одобряла школы наподобие колледжа Раша, где обучали так называемой аллопатии. Основу этого доминировавшего в стране типа медицины составляли хирургия и медицинский эксперимент – созданные лабораторным путем лекарства. Но аллопатия стала терять позиции. Другие типы медицины – остеопатия, хиропрактика, гомеопатия, лечение травами, – расплодившиеся, подобно бесчисленным христианским сектам, исповедовали совершенно иные принципы лечения. АМА не воспринимала и всячески осуждала их, но все это напоминало недовольство склочного соседа сверху, который жалуется на шум. Членов Ассоциации никто не слушал. С 1847 года, времени возникновения Ассоциации, организованной в ответ на слишком щедрую выдачу лицензий всем, кто только пожелает, процесс подготовки медиков претерпел серьезные изменения, но один хаос в области лицензирования сменился другим, хотя его форма преобразилась. Теперь в большинстве штатов каждая отрасль медицины имела собственные советы по лицензированию – трудно было представить систему более слабую и коррумпированную.
Бринкли присмотрелся, поузнавал цены, повыбирал и остановился на Беннетовском медицинском колледже травничества. Имея среди пяти тысяч практиковавших по всей стране травников лишь четыре процента лицензированных медиков, искусство врачевания целебными растениями полагалось в основном на их природные свойства. Не все в деятельности травников было шарлатанством: они последовательно выступали против кровопусканий и лечения ртутью, даже когда ученые более уважаемых направлений поддерживали эти способы лечения, а некоторые из теорий касательно использования полезных растений опередили их время. Но в своей практике травники допускали весьма далекие от реальности идеи – «бабкины способы лечения и колдовство», по определению АМА, что и делало их курс обучения более легким и дешевым, чем в большинстве медицинских школ.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.
Техас – один из штатов, где высшей мерой наказания по-прежнему остается смертная казнь. И Мишель Лайонс по долгу службы приходилось общаться с сотнями приговоренных к смерти. Это были обычные люди, совершившие бытовые убийства, и маньяки-психопаты, и насильники, и чересчур далеко зашедшие однажды «домашние тираны»… Как они жили в ожидании неминуемой гибели? Как проводили последние часы? Почему одни искренне раскаивались в содеянном, а другие оставались монстрами до последней секунды? Мишель Лайонс поделится случаями из личной практики.
С 1898 по 1912 год простые американцы из маленьких городков ложились спать, не зная, повезет ли им проснуться утром. На протяжении этого времени вся страна была охотничьими угодьями страшного, безымянного и неуловимого «Человека с поезда». Он просто сходил на железнодорожной станции, проникал в близлежащий дом и… зверски убивал всех его обитателей, не жалея ни стариков, ни детей. А потом, не тронув ни денег, ни ценных вещей, вновь садился на поезд – и продолжал свой кровавый путь. Более 100 жертв. Целый ряд несчастных, ошибочно осужденных и казненных за преступления «Человека с поезда», тех, кого растерзала толпа линчевателей по одному лишь подозрению… Кем же в действительности был этот монстр? И как Биллу Джеймсу и его дочери удалось установить его личность спустя 100 лет?..
С 1902 по 1908 год в различных штатах США бесследно исчезали мужчины: состоятельные холостяки, простые рабочие… А в 1908 году их тела были найдены на ферме благоприличной вдовы Белль Ганнесс – в выгребной яме, разрубленными на части… Кем же была она – самая жестокая женщина-убийца в истории США? Какая судьба постигла в действительности ее детей, официально считавшихся погибшими при пожаре? Как удалось ей расправиться более чем с двумя десятками сильных и крепких мужчин? И зачем она убивала – только ли с целью наживы? В этой книге Гарольд Шехтер раскрывает тайны одной из самых зловещих фигур в пантеоне серийных убийц, день за днем и час за часом восстанавливая хронологию событий на «ферме смерти»…