Шанс на жизнь, шанс на смерть - [43]

— Как ты здесь оказалась? — без приветствия поинтересовалась я, неторопливо выходя на тракт.

Ориен чуть смутилась, но взгляд не отвела: слово стыд ей было неведомо…

— Утро доброе, — вежливо поздоровалась она и витиевато продолжила. — Я посчитала себя в праве прервать твоё уединение, поскольку ты была не против продолжать путь в моём обществе. Если первоначальным недоверием я нанесла тебе смертельное оскорбление и теперь ты не желаешь иметь со мной дела, то это вполне оправдано, и я готова уйти по первой просьбе.

— Это значит, что ты раскаиваешься и начинаешь наконец мне доверять?

— Во всяком случае, алхимик подтвердил, что теоретически возможность путешествий между мирами существует, при условии существования этих самых миров, разумеется. Очевидно, сам факт не доказывает правдивости твоих слов, но у меня нет причин не верить тебе.

Предельно ясная формулировка… У Ориен нет причин не верить мне… как и нет причин доверять. Крайне подозрительная особа… Хотя, много ли я до неё оборотней встречала?..

— Ладно, забудем, — милостиво предложила я. — Только оружием мне больше не грози, особенно моим.

В ответ Ориен тихо буркнула:

— Обещать не могу…

…Единожды увидев Ориен, путешествующей на самой себе, транспорт я больше ей не предлагала, но и скорости не меняла, не ориентируясь, как раньше, на пешего человека. По обоюдному согласию мы взяли курс на северо-запад, к родной Долине моей спутницы. Какое-то время мы могли позволить себе ехать по тракту, не заставляя Арктура и вторую ипостась Ориен скакать по кочкам и преодолевать густые травяные заросли. От утреннего тумана не осталось и следа; солнце нещадно пекло, вокруг тянулось бесконечное поле, воздух был наполнен пряными ароматами. Я сняла куртку и закатала рукава рубашки, но от жары это не спасало, зато стремительно приближался темнеющий вдалеке лес, преимущественно хвойный, обещающий желанную лёгкую прохладу. Арктур проявил инициативу, прибавляя шаг, и уже через пару минут мы въехали под сень стройных сосен и разлапистых елей, подставляя раскалённые лица под долгожданную тень. Но углубившись в лес всего на пару метров, я заметила, как принесённое прохладой облегчение сменяется неприятным чувством тревоги, ощущением взгляда в спину. Неуютно стало не только мне: Ориен постоянно напряжённо оглядывалась, подолгу всматриваясь в одну точку. Мои опасения только усугубились, когда дорога за поворотом оказалась перегорожена свежесрубленным стволом корабельной сосны. Окончательно загоняя себя в расставленную ловушку, мы подъехали вплотную к бревну и в задумчивости остановились. Я лишь успела прикинуть, как заставить Арктура преодолеть препятствие, когда из-за ближайших деревьев и других естественных укрытий вышли на свет семь заросших индивидуумов разбойной наружности, быстро и ненавязчиво взяв нас в кольцо. По уверенным ухмылочкам на бандитских рожах можно было однозначно судить не только о мнении хозяев леса относительно положения двух молодых девушек, путешествующих без сопровождения, но и о их намерениях на наш счёт. Ориен сориентировалась куда быстрей меня. Чтобы управлять своей второй ипостасью, девушке не требовались поводья и дополнительные действия — одной мысли ей хватило для отправления в полёт. Белая лошадь взмыла в воздух над головами разбойников и приземлилась на дорогу за ними — как Ориен ухитрилась остаться на её спине во время такого пируэта, сидя по-дамски и без седла, для меня осталось загадкой. Арктур вывернул голову, чтобы проследить за исчезающим на горизонте силуэтом полулошади-получеловека, и увиденное его… окрылило… Бессовестно взбрыкнув, конь скинул меня на землю и, повторив безумный прыжок Ориен, ускакал в неизвестность. Ошарашенные прыткостью ускользнувшей добычи разбойники пришли в себя гораздо раньше, чем я после удара о наезженную, а оттого особенно твёрдую, дорогу. Кое-как придав своему взгляду осмысленность, я могла только констатировать, что дёргаться поздно: разглядев на моём поясе оружие, бандиты решили предупредить любые попытки сопротивления, недвусмысленно уперев мне в горло грязный, тупой, но от того не менее опасный нож. Я благоразумно не стала спорить и покорно поплелась куда-то в глубь леса, оставляя позади тракт и вместе с ним последние воспоминания о цивилизации.

Численность банды по мере нашего продвижения принимала пугающие значения: кроме сопровождавшей меня семёрки я насчитала около дюжины мужчин самых разных возрастов с печатью криминала на лбу, между ними крутились три-четыре легкомысленно одетые девицы соответствующего поведения. Разбойничий посёлок, если можно так назвать представшую передо мной картину, состоял преимущественно из жалких тесных шалашиков. Особняком расположилась кривобокая, дышащая на ладан хижина, построенная из кривых веток, валежника и еловых лап. Рядом с ним, опирающийся на и так ненадёжную стену одним краем, имелся протяжённый навес, под которым уныло топтались безликие неухоженные лошадки. Мои «провожатые» постепенно разбредались, пока их число не сократилось до одного, который, подталкивая меня во все доступные части тела, свернул к хилому шалашику с занавешенным грязной истрёпанной тряпкой входом. Задней стенкой этому сооружению служил разлапистый колючий куст шиповника, а внутри не было ничего, кроме разбросанных прямо на земле шкур, нуждающихся в дезинфекции. Разбойник грубо затолкнул меня в шалашик, обезоружил (интересно, почему раньше подобное не приходило им в голову?) и, наказав сидеть тихо, ушёл. Такая беспечность меня немного удивила, хотя побег, конечно, в ближайшее время был невозможен ни напролом, ни окольными путями: первое исключалось из-за количества противников на квадратный метр окружающего пространства, а второе вряд ли получилось бы осуществить тихо и незаметно при наличии огромного колючего куста на запасном выходе. Стоять внутри выделенной мне пародии на жилище удавалось лишь пригнувшись, поэтому волей-неволей я была вынуждена сначала опуститься на корточки, а потом и сесть на ту из подстилок, что вызывала наименьшие подозрения. Желание изучать так называемую «обстановку» шалашика напрочь отпало при виде тёмно-красного пятна на маленькой грязно-белой шкурке, о происхождении которого в голову приходили только самые мрачные догадки. Брезгливо поджав под себя ноги, я легонько облокотилась на опасно потрескивающую боковину строения и приготовилась к долгому нудному ожиданию…