Шанс на спасение... - [20]

Быстро показав где я должна была спать, она дала мне одеяло и, сказав, что сейчас три ночи, и нормальные люди уже спят, потушила свет и залезла на кровать.

Комната погрузилась во мрак, и только когда моё тело оказалось в горизонтальном положении, я поняла, как устала. Решив немного поспать, я укрылась одеялом и погрузилась в сон…

Восьмая глава

«Все знают, что это невозможно. Но вот приходит невежда, которому это неизвестно — он-то и делает открытие.»

Альберт Эйнштейн.

Мою голову начали заполнять различной давности воспоминания. Разные: моменты моего детства, ещё живые родители, родной дом, семья. Эти воспоминания приносили радость и улыбки, но одновременно грусть и слёзы. Было больно, больно видеть тех, кого больше никогда не увидишь, кому никогда не скажешь спасибо, кого никогда не обнимешь, и не скажешь слова любви. Семья. То, что потеряла, и не смогу вернуть. Все кто был мне дорог мертвы. Я осталась одна…

Темнота. Пустая комната, окутанная мраком и белесым туманом прошлого. Я забитая в угол, волна боли и одиночества, невозможность выбраться и спастись. Смерть. То, что ждёт каждого, для многих эта боль, для других отрада, а что она значит для меня? Боль или спасение. Нет, скорее боль, я не хочу умирать, я, наконец, обрела то, о чём мечтала всю свою жизнь, и разве я готова это отдать? Нет! Я буду бороться до последнего стука моего сердца, до последней капли крови, до последней крупицы надежды. А, как известно, надежда умирает последней.

Белесый туман начал рассеиваться, мысли потихоньку успокаивались, а слёзы почти высохли. Сквозь сизую дымку был виден свет, я шла к нему. Двери, распахнутые для меня, зовущие. Я уже не могла понять, что это было, сон? Или видение?

Одна из комнат бункера. Толстые железные стены, ни единого окна, свет одинокой лампы, покачивающийся из стороны в сторону. И…и море трупов. Подойдя, ближе я узнала среди них, свою команду. Всех, всех с кем успела познакомиться. Огромные лужи тёмной крови, мёртвые холодные тела, каменные лица. Трупы, искорёженные и обугленные, изрезанные и мёртвые… Запах смерти царил в помещении. Я упала на колени рядом с трупом девушки.

— Мел… — еле слышно прошептали мои губы.

Но она не ответила, она больше никогда не сможет ответить. Тёмная струйка ещё свежей крови текла с её губ по бледным щекам. Глаза полные ужаса и отчаянья. Я хотела уронить голову в руки, но те были в крови. По локоть в тёмной крови, которой были убиты тела. Я кричала и рыдала одновременно. Опять боль и страх. Я убила их, убила своими руками, и даже не помню этого. Слёзы. Боль. Потеря.

Я проснулась. В комнате горел блеклый ночник, рядом с моей кроватью, он освещал, сидевшую рядом Мелиссу. Та крепко сжимала моё плечо и смотрела на меня испуганными глазами. Это был сон. Кошмар. Глаза болели от слёз. Я слегка поднялась в положение сидя.

— Что случилось? — спросил взволнованный голос Мел.

— Сон приснился, — ответила я.

— Слава, богу, я тебя разбудила, а то я думала, что на твой крик сбежится весь штаб, — сказала она протягивая мне стакан воды.

— Крик? Я кричала? — взволновавшись, спросила я, и сделала глоток холодной воды.

— Я проснулась, потому что ты кричала и плакала, а ещё ты звала меня, — виновато произнесла девушка как-то странно косясь на моё лицо.

Наконец я не выдержала и подошла к большому зеркалу на стене, которое заметила парой секунд назад. По краям облезшее и пожелтевшее, немного грязное и потрескавшееся, но это не мешало увидеть ужас, который происходил на моём лице.

Белое, словно мел кожа, была усыпана капельками пота, глаза больше не казались яркими и игривыми, они были тёмными, словно иголки старых сосен. Большие чёрные глубокие круги под глазами дополняли картину, труп двухдневной давности. Худые руки, костлявые плечи и выпуклые ключицы, мокрые от пота волосы. Картина могла привести в ужас и напугать любого человека, который решит заглянуть в нашу комнатку. Подойдя, ближе, я заметила прокушенную до крови губу.

Да, сейчас я бы годилась художнику, который решил написать картину мёртвая дева или труп ужасный. Привычным жестом я запустила пальцы в волосы, копна рыжих волос взметнулись, вверх напоминая пламя. Решив, что мне хватило времени рассмотреть себя, я вернулась на кровать.

Мел уже успокоилась, протянув мне, стакан воды, она отправилась обратно в свою кровать досыпать остаток ночи. Закутавшись в одеяло, я обвила колени руками и положила на них подбородок. Сон совершенно не шёл, он вновь грозился порцией новых кошмаров, поэтому я чуть приглушила свет и достала свой нож.

После нашего прихода, я напрочь забыла о его существовании, и почему-то именно сейчас проявился нестерпимый интерес, хотелось узнать, что же я тогда сделала. Слава богу, он находился на месте. Вот только теперь называть его ножом было невозможно. Из обычного короткого ножа, он превратился в довольно длинный клинок. Теперь ничто не напоминало о старом друге. Хотя, именно сейчас, мне казалось, что он выглядел естественно. Длинная рукоять, украшенная резными узорами и чёрной кожей. В центре рукояти блестел великолепной красоты рубин, тот заставлял само лезвие сиять красным, приятным цветом.