Шанхай. Книга 1. Предсказание императора - [48]
Когда она осознала, что Иов является последней книгой еврейской Библии, а не средней книгой того, что христиане называют Ветхим Заветом, ее в буквальном смысле стало трясти. Весь Ветхий Завет не подводил к приходу пророков, которые, как ее учили, выступили предвестниками прихода Христа. Он подводил к Иову и отстаиванию им права отвергнуть капризное, самодурское использование Богом Своей власти.
Поэтому, когда ее мать сначала ослепла, а потом стала медленно сходить с ума из-за растущей в мозгу опухоли, Рейчел думала не о бесконечных банальностях, которые изрекал ее отец относительно неисповедимости путей Господних, а об ответе Иова Богу.
И все же она не допускала открытой критики церкви и не сопротивлялась стремлению отца загрузить ее миссионерской работой. А каким иным способом девушка Викторианской эпохи могла посмотреть мир и помешать планам отца выдать ее за человека вдвое старше?
Азия ей, в общем-то, понравилась, хотя из-за того, что Рейчел была женщиной, ее не пускали в Китай почти год, а когда она наконец сошла на китайский берег, отец и его люди зорко за ней следили. И все же ей удавалось — часто из закрытых и обитых кожей носилок — увидеть многое. Ей нравился вид и звуки базаров под открытым небом и голоса уличных торговцев, которые готовили еду в любое время суток. Она нередко заставляла свой эскорт останавливаться, и, хотя саму ее не выпускали из носилок, сопровождающие ее мужчины покупали ей только что приготовленные пельмени со свининой и креветками в имбирном соусе, или твердые шарики из риса с варенным вкрутую яичным желтком внутри, или длинную и толстую лапшу в кисло-сладком коричневом соусе. Рейчел ужасно хотелось научиться пользоваться палочками, с помощью которых ели китайцы, но ей не разрешали.
Некоторые веиди были не столь приятными. Китайцы, как и американцы, предпочитали держать своих жен и дочерей за запертыми дверьми, и те немногие женщины, которых она видела, болезненно ковыляли на забинтованных ногах. Этот обычай казался Рейчел варварским и постыдным.[42]
А потом она впервые повстречалась с куртизанкой. Носильщики Рейчел замедлили ход на узкой улочке Старого города. Навстречу им двигались другие закрытые носилки, в которых сидела куртизанка. Улица была слишком узкой, чтобы двое носилок могли разойтись, не задев друг друга, и, когда это случилось, занавески на окнах раздвинулись и две женщины увидели друг друга.
Несколько секунд красавица с Востока рассматривала красавицу с Запада, и наоборот. Каждая из них нашла другую пленительной и в то же время безобразной. Главное впечатление, которое Рейчел вынесла из случайной встречи, состояло в том, что эта женщина, принимавшая многих мужчин, не показалась ей страшнее девиц, кичащихся целомудрием в ее родной Филадельфии.
Примерно в миле к северу, у излучины реки, в трехэтажном каменном здании — штаб-квартире Британской восточно-индийской компании, сердце империи Врассунов, — Сирил, старший из помощников Врассуна по китайским делам, начал первую из атак на братьев Хордунов.
Он приветствовал стоявшего в его кабинете маньчжурского мандарина, подняв бокал с шерри и сделав большой глоток. На лицах писца и личного телохранителя мандарина не дрогнул ни один мускул.
Китайский язык Сирила был далек от совершенства, но вполне пригоден для служебных надобностей. Кроме того, у него был один из немногих существовавших в то время китайско-английских словарей, за которым он проводил каждый вечер не менее часа, вне зависимости от того, насколько тяжелым выдался день. Словарь он приобрел в результате весьма щекотливых переговоров, которые Сирил провел сразу по приезде сюда. Но сейчас он об этом не думал.
— Позвольте поздравить вас с чрезвычайно удачным объявлением, господин. Жду не дождусь, когда вы огласите его публично. — Сирил снова отсалютовал мандарину бокалом и сделал еще один глоток.
Мандарин стоял, держа бокал в руке, и ждал продолжения.
— Вы ждете моего объявления? — улыбнулся Сирил.
Мандарин не улыбнулся, не пошевелился. Он просто слушал.
Сирил подошел к столу с обитой кожей столешницей и сунул ключ в замочную скважину. Потянул на себя центральный ящик, пока не послышался щелчок, потом аккуратно задвинул его примерно на дюйм, и замок щелкнул еще раз, оповестив о том, что открылся нижний ящик стола. Сирил достал из него документ, написанный на английском. Стараясь не улыбаться, он положил бумагу на стол.
Мандарин, разумеется, не говорил и уж тем более не мог читать по-английски. Он издал короткий пронзительный крик. Дверь открылась, и в кабинет вошли двое вооруженных охранников, а следом за ними — высокий пожилой иезуит.
Сирил обратил внимание на землистую бледность его лица и огонь, горящий в слезящихся глазах. Этот человек явно был фанатиком веры. Такой же огонь Сирил не раз видел в глазах старшего Врассуна, когда дело касалось религии и исполнения церковных обрядов. Сирил протянул ему документ.
Иезуит засучил рукава скроенной на китайский манер сутаны. Сирил совсем забыл о главной причине сражений между иезуитами и другими католическими орденами в Срединном царстве. Она состояла в готовности иезуитов перенимать стиль одежды и привычки местного населения — то, против чего категорически выступали другие монашеские ордена Римско-католической церкви, особенно нищенствующие, и что протестанты объявили ересью.
Когда произносятся два пророчества одновременно, чтобы второе воплотилось в жизнь, первому надо помочь исполниться.Вот пророчество Первого императора Китая, произнесенное им перед Тремя Избранными на Священной горе: «Нашу страну ждет Эпоха Белых Птиц на Воде. Она ознаменует начало Тьмы, а конец Тьмы и возрождение ознаменует Эпоха Семидесяти Пагод»…Шанхай на рубеже веков. В многомиллионном городе переплелись жизни трех выдающихся семей бизнесменов, авантюристов, преступников. Но двадцатый век — время великих ожиданий и грандиозных перемен.
Принятое Гитлером решение о проведении операций германскими вооруженными силами не являлось необратимым, однако механизм подготовки вермахта к боевым действиям «запускался» сразу же, как только «фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил». Складывалась парадоксальная ситуация, когда командование вермахта приступало к развертыванию войск в соответствии с принятыми директивами, однако само проведение этих операций, равно как и сроки их проведения (которые не всегда завершались их осуществлением), определялись единолично Гитлером. Неадекватное восприятие командованием вермахта даты начала операции «Барбаросса» – в то время, когда такая дата не была еще обозначена Гитлером – перенос сроков начала операции, вернее готовности к ее проведению, все это приводило к разнобою в докладываемых разведкой датах.
После Октябрьской революции 1917 года верховным законодательным органом РСФСР стал ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет, который давал общее направление деятельности правительства и всех органов власти. С образованием СССР в 1922 году был создан Центральный исполнительный комитет – сначала однопалатный, а с 1924 года – двухпалатный высший орган госвласти в период между Всесоюзными съездами Советов. Он имел широкие полномочия в экономической области, в утверждение госбюджета, ратификации международных договоров и т. д.
Книга «Дело Дрейфуса» рассказывает об обвинении капитана французской армии, еврея по национальности, Альфреда Дрейфуса в шпионаже в пользу Германии в конце XIX века. В ней описываются запутанные обстоятельства дела, всколыхнувшего Францию и весь мир и сыгравшего значительную роль в жизни французского и еврейского народов. Это первая книга о деле Дрейфуса, изданная в России. Она открывает перед читателем одну из самых увлекательных страниц истории XIX века. Автор книги, Леонид Прайсман, израильский историк, известен читателю своими монографиями и статьями об истории терроризма и Гражданской войны в России.
Далеко на востоке Англии затерялся край озер и камышей Рамборо. Некогда здесь был город, но теперь не осталось ничего, кроме руин аббатства и истлевших костей тех, кто когда-то его строил. Джоанна Хейст, незаконнорожденная с обостренным чувством собственного достоинства, живет здесь, сколько себя помнит. Гуляет в тени шотландских елей, штурмует развалины башни, разоряет птичьи гнезда. И все бы ничего, если бы не злая тетка, подмявшая девушку под свое воронье крыло. Не дает покоя Джоанне и тайна ее происхождения, а еще – назойливые ухаживания мистера Рока, мрачного соседа с Фермы Мавра.
Когда немецкие войска летом 1941 года захватили Екатерининский дворец, бывшую резиденцию русских царей, разгорелась ожесточённая борьба за Янтарную комнату. Сначала ее удалось заполучить и установить в своей резиденции в Кёнигсберге жестокому гауляйтеру Коху. Однако из-за воздушных налётов союзников на Кёнигсберг ее пришлось разобрать и спрятать в секретной штольне, где Гитлер хранил похищенные во время войны произведения искусства. После войны комната исчезла при загадочных обстоятельствах. Никакая другая кража произведений искусства не окутана такой таинственностью, как исчезновение Янтарной комнаты, этого зала из «солнечного камня», овеянного легендами.
Эта книга — повесть о необыкновенных приключениях индейца Диего, жителя острова Гуанахани — первой американской земли, открытой Христофором Колумбом. Диего был насильственно увезен с родного острова, затем стал переводчиком Колумба и, побывав в Испании, как бы совершил открытие Старого Света. В книге ярко описаны удивительные странствования индейского Одиссея и трагическая судьба аборигенов американских островов того времени.