Шанхай. Книга 1. Предсказание императора - [104]
На следующий день, после захода солнца, Элиазар Врассун ознакомил с предложением вдовствующей императрицы глав торговых домов Дентов, Олифантов и Джардин Мэтисонов. Пригласить на встречу багдадских мальчиков он не счел нужным. Мужчины слушали его в молчании, которое Геркулес определил для себя как «безразличное».
Затем шотландец нарушил тишину одним-единственным словом:
— Зачем?
— Действительно! — подхватил Перси Сент-Джон Дент. — К чему беспокоиться? Восстание обернулось для нашего маленького города благом. Если бы не оно, мы собственными руками грузили бы наши товары и жили бы без слуг и челяди. Теперь благодаря насилию, царящему в сельских районах, Шанхай процветает. Мы процветаем! Зачем же рисковать всем этим, клюнув на приманку Поднебесной? Нам всем известна цена подобных обещаний. Маньчжуры до сих пор не выполнили своих обязательств по Нанкинскому договору, а со дня его подписания прошло уже более пятнадцати лет.
Он не упомянул о том, что торговцы тоже не выполнили своих обязательств, но это, по мнению Перси Сент-Джон Дента, который являлся теперь главой лондонского торгового дома Дентов, в данный момент значения не имело.
Врассун считал подобную точку зрения близорукой и откровенно заявил об этом, но торговцы делали деньги, большие деньги, и были не намерены рисковать опиумными рынками, которые уже держали в руках, ради тех, которые им сулили.
Услышав о том, что фань куэй отвергли ее предложение, вдовствующая императрица вцепилась в золоченые ручки кресла с такой силой, что сломала ноготь на среднем пальце левой руки. Она посмотрела на обломок ногтя и увидела, что он темно-желтого цвета. Ее ткани были поражены грибком, и мысль о том, что нечто чуждое живет внутри нее, была ей ненавистна. Но нечто чуждое разрасталось и внутри ее страны: проклятые фань куэй в Шанхае и других местах и тайпинские религиозные фанатики в Нанкине.
«Поодиночке! — сказала она себе. — Их нужно уничтожать поодиночке!»
— Приведите его, — коротко приказала она, подняв взгляд на ожидавшего распоряжений мужчину.
Офицер нижнего чина вышел из комнаты, но уже через несколько мгновений вернулся. Следом за ним шел другой офицер, со слезящимся правым глазом. Он отвечал за территории, очищенные маньчжурскими войсками от тайпинских мятежников. То была трудная работа, поскольку грязные крестьяне и вороватые торгаши, эти предатели, готовы были продать даже мать родную за рулон ткани или корзину риса. Поэтому тайпины всегда возвращались и кнутом или пряником — а то и тем и другим — обеспечивали себе поддержку со стороны местного населения. Без нее удержать территорию не представлялось возможным, а не имея контроля над территорией, было невозможно обеспечить базу для решающего удара по Нанкину. Все это являлось серьезной проблемой до тех пор, пока командование не взял на себя человек, стоявший теперь перед вдовствующей императрицей. Человек, которого, как ей приходилось слышать, называли Плачущий генерал. О его жестокости слагали легенды. Его готовность сотнями привязывать людей к снопам хвороста, а затем поджигать их позволила ему склонить на свою сторону многих крестьян и всех без исключения торговцев.
Он также провел несколько успешных осад занятых тайпинами городов, размывая стены водой и делая их, таким образом, беззащитными. Технические детали этих операций оставались туманными и не интересовали Цыси, вдовствующую императрицу Китая.
Она посмотрела на мужчину внимательным взглядом. В его вываливающемся глазу сформировалась слеза и уже была готова скатиться по щеке, когда он резким движением руки отер ее.
«Хорошо, — подумала Цыси, — его приводит в бешенство любой признак слабости. Такой человек мне пригодится».
Макси держал ребенка на руках и глядел в глубокие темные озера его глаз.
«Мой, — думал он. — Мой».
Его жена-хакка держала за руки дочерей. Все они одной большой семьей шли меж высоких стеблей бамбука. Ласковый ветер качал ветви, и Макси вместе с близкими тоже покачивался при ходьбе. Сейчас он ощущал себя частью всего, что его окружало, — в точности как тогда, в Индии, когда они с Ричардом работали на опийной ферме.
А потом он увидел их, ждущих его. Они стояли на дальнем холме. Жена схватила его за руку, умоляя не ходить к ним, но спорить тут было не о чем. Это были люди от Небесного Царя, и Макси сразу понял, о чем они пришли сообщить: человек, которого называли Плачущим генералом, захватил поле к востоку от Нанкина.
Макси прижал к груди ребенка и потерся грубым подбородком о шелковую щечку девочки. Малышка засмеялась. Макси понимал: если он хочет еще когда-нибудь услышать этот смех, то обязан победить маньчжурского генерала.
Если бы Макси был знаком с библейскими преданиями, он сразу провел бы параллель между своим противостоянием с Плачущим генералом и поединком между Давидом и Голиафом. Но он не знал этих глупых сказок, порожденных воображением чудаков, ушедших искать спасение в пустынях, и не интересовался ими. Он относился к ним как к увлекательным историям сродни пьесам Шекспира, которые пересказывал ему Ричард, но никогда не рассматривал их в качестве источника моральных уроков и уж тем более исторической правды.
Когда произносятся два пророчества одновременно, чтобы второе воплотилось в жизнь, первому надо помочь исполниться.Вот пророчество Первого императора Китая, произнесенное им перед Тремя Избранными на Священной горе: «Нашу страну ждет Эпоха Белых Птиц на Воде. Она ознаменует начало Тьмы, а конец Тьмы и возрождение ознаменует Эпоха Семидесяти Пагод»…Шанхай на рубеже веков. В многомиллионном городе переплелись жизни трех выдающихся семей бизнесменов, авантюристов, преступников. Но двадцатый век — время великих ожиданий и грандиозных перемен.
Принятое Гитлером решение о проведении операций германскими вооруженными силами не являлось необратимым, однако механизм подготовки вермахта к боевым действиям «запускался» сразу же, как только «фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил». Складывалась парадоксальная ситуация, когда командование вермахта приступало к развертыванию войск в соответствии с принятыми директивами, однако само проведение этих операций, равно как и сроки их проведения (которые не всегда завершались их осуществлением), определялись единолично Гитлером. Неадекватное восприятие командованием вермахта даты начала операции «Барбаросса» – в то время, когда такая дата не была еще обозначена Гитлером – перенос сроков начала операции, вернее готовности к ее проведению, все это приводило к разнобою в докладываемых разведкой датах.
После Октябрьской революции 1917 года верховным законодательным органом РСФСР стал ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет, который давал общее направление деятельности правительства и всех органов власти. С образованием СССР в 1922 году был создан Центральный исполнительный комитет – сначала однопалатный, а с 1924 года – двухпалатный высший орган госвласти в период между Всесоюзными съездами Советов. Он имел широкие полномочия в экономической области, в утверждение госбюджета, ратификации международных договоров и т. д.
Книга «Дело Дрейфуса» рассказывает об обвинении капитана французской армии, еврея по национальности, Альфреда Дрейфуса в шпионаже в пользу Германии в конце XIX века. В ней описываются запутанные обстоятельства дела, всколыхнувшего Францию и весь мир и сыгравшего значительную роль в жизни французского и еврейского народов. Это первая книга о деле Дрейфуса, изданная в России. Она открывает перед читателем одну из самых увлекательных страниц истории XIX века. Автор книги, Леонид Прайсман, израильский историк, известен читателю своими монографиями и статьями об истории терроризма и Гражданской войны в России.
Далеко на востоке Англии затерялся край озер и камышей Рамборо. Некогда здесь был город, но теперь не осталось ничего, кроме руин аббатства и истлевших костей тех, кто когда-то его строил. Джоанна Хейст, незаконнорожденная с обостренным чувством собственного достоинства, живет здесь, сколько себя помнит. Гуляет в тени шотландских елей, штурмует развалины башни, разоряет птичьи гнезда. И все бы ничего, если бы не злая тетка, подмявшая девушку под свое воронье крыло. Не дает покоя Джоанне и тайна ее происхождения, а еще – назойливые ухаживания мистера Рока, мрачного соседа с Фермы Мавра.
Когда немецкие войска летом 1941 года захватили Екатерининский дворец, бывшую резиденцию русских царей, разгорелась ожесточённая борьба за Янтарную комнату. Сначала ее удалось заполучить и установить в своей резиденции в Кёнигсберге жестокому гауляйтеру Коху. Однако из-за воздушных налётов союзников на Кёнигсберг ее пришлось разобрать и спрятать в секретной штольне, где Гитлер хранил похищенные во время войны произведения искусства. После войны комната исчезла при загадочных обстоятельствах. Никакая другая кража произведений искусства не окутана такой таинственностью, как исчезновение Янтарной комнаты, этого зала из «солнечного камня», овеянного легендами.
Эта книга — повесть о необыкновенных приключениях индейца Диего, жителя острова Гуанахани — первой американской земли, открытой Христофором Колумбом. Диего был насильственно увезен с родного острова, затем стал переводчиком Колумба и, побывав в Испании, как бы совершил открытие Старого Света. В книге ярко описаны удивительные странствования индейского Одиссея и трагическая судьба аборигенов американских островов того времени.