Шанель №007 - [2]

Лишь тут в моей голове что-то забрезжило. Нам давно обещали открыть новую станцию метро, однако это событие несколько раз откладывалось по техническим причинам. Кто же мог догадаться, что оно случится именно сегодня, причем нас завезут туда насильно и без предупреждения? Не только завезут, но и замуруют. Я нервно бросилась вслед за толпой. Это был настоящий квест. Переход длинный, потолки низкие, да еще иногда встречаются на пути преграды: то лестница, ведущая сначала вверх, потом сразу же вниз, то жутко воющий и дергающийся эскалатор. Незабываемые ощущения! Минут через десять я, наконец, оказалась там, куда должна была приехать изначально, и в итоге сумела вырваться на поверхность.

Добравшись до института и приступив к чтению лекции, я упорно продолжала размышлять о вчерашнем разговоре с Настей. Сюрприз в метро не заставил себя ждать — значит, и переоборудование института в бордель не за горами? Но это сколько возникнет проблем сразу! Прежде всего, у нас плохо топят, так что ни один клиент добровольно не разденется. К тому же время от времени с потолка падают куски штукатурки, иной раз довольно крупные. Получается, что желательно быть не только хорошо укутанным, но еще и в каске. Возможно, стоит запустить рекламный слоган «Секс для экстремалов»?

Странные звуки заставили меня отвлечься от увлекательного бизнес-плана. Мне показалось, что я услышала… блеяние, что ли? Неужели это студенты? Я обернулась. Студенты и впрямь показались мне излишне возбужденными и излишне радостными. Вряд ли причиной радости могла стать теорема об инвариантных подпространствах. Однако на причину превращения человека в овцу теорема тоже не тянула. Что я, не знаю, из-за чего становятся овцами? «Не пей, Иванушка, из этой лужицы, а то хуже будет!» Лужица в аудитории имелась — как я уже упоминала, институт в аварийном состоянии, особенно потолки, и относительно всех приятных весенних событий типа «журчат ручьи, и тает снег, и сердце тает» я обычно бываю в курсе, не покидая рабочего места. А что, очень даже удобно.

Тем не менее мысль, что кто-то из учащихся напился из нашей лужи, сразу отпала. Возможно, и впрямь молодежь становится с каждым годом глупее и ленивее, но не такими же темпами! Скорее всего, блеяние мне почудилось. Я снова повернулась к доске… и опять услышала этот звук, сопровождаемый приглушенным хихиканьем. Вот это уже хуже. Неужели студенты хотят меня обидеть? А ведь после зимних каникул они встретили меня бурными продолжительными аплодисментами! Правда, с тех пор я успела доставить им массу тяжелых минут. Теорема о базисе… теорема о линейном операторе… теорема о… да, учащимся есть что мне припомнить. Однако как талантливо блеет этот тип! Да ему в цирке надо выступать, а не тратить время на обучение математике! Где же он?

Я вгляделась — и оцепенела. За партой сидела овца. Вид у нее был донельзя несчастный. А у окружающих ее парней — донельзя счастливый. И удивляться тут, пожалуй, нечему. Подавив в себе желание спросить, из какой же группы мой новый ученик, я честно признала:

— Вас я понимаю, но что ее тут могло привлечь?

— Она тут, видимо, была с самого начала, — объяснили мне. — Тихо сидела, боялась, наверное. Мы ее сперва и не заметили.

— А может, спала, — добавил кто-то. — А теперь проснулась. И кричит.

Я тут же представила себе бедное животное, открывшее глаза после мирного сна и узревшее инвариантные подпространства. Тут не заблеешь, тут закричишь! Надо срочно ее выдворить, пока она не лишилась остатков разума. Тем более что овцы и без того им не блещут. Однако я всегда отличалась адекватной оценкой собственной личности и твердо знала, что на роль тореро не гожусь. Придется просить студентов… да, нашла дураков! Чтобы они добровольно лишились такого развлечения! Я обвела взглядом аудиторию. Андрей покладистый, но освобожден от физкультуры… Дима культурист, но плохо воспитан… Игорь всем хорош, но любит качать права… а вот Сережа вполне сгодится.

— Я вас попрошу, Сережа, выведите ее в парк.

— А может, не надо? — робко спросил Андрей. — Она тихо посидит. Мешать не будет.

— Нельзя думать только о себе, дорогие, — вздохнула я. — Вас в детстве учили, что мучить животных нехорошо?

Последняя фраза подействовала, и трое добровольцев (видимо, члены общества охраны животных) присоединились к Сереже, и их совместными усилиями нелегалка была выдворена из храма знаний. Я посмотрела на часы. Пора делать перерыв. А как же инвариантные подпространства?

— В связи с последними событиями теорема остается вам для самостоятельного изучения.

По аудитории пронесся стон, и я поспешила сказать в утешение:

— Ради братьев наших меньших можно пойти на некоторые жертвы.

— В следующий раз, — гневно выкрикнул Игорь, — я лично буду проверять, не сидит ли где-нибудь под партой меньший брат, а если сидит, то выкину его за шкирку! Поскольку именно это и являлось целью моего последнего маневра, я не стала возражать. Если кто-то специально привел милое животное с целью срыва лекции, повторять эксперимент он теперь не станет. Впрочем, я не исключала, что оно заявилось само. Дело в том, что наш институт располагается в обширном парке. Исчерпав резервы по сдаче в аренду учебных помещений, последнее время ректорат перешел на парк, и часть лужаек огородили. На одной из них начали строить теннисный корт, а на другой возвели хлипкий сарайчик, всегда возбуждавший мое любопытство, поскольку из него доносились странные звуки. Уж не овчарня ли там? И уж не протекает ли ее крыша похлеще нашей? Вот бедная овечка и нашла пристанище у нас.