Шаляпин в Петербурге-Петрограде - [36]
Как описать его? Он не был звучен, наоборот — звучал глуховато, сипловато и
изредка напряженно. Но оттенок голоса, в основном окрашенный в трагические
тона, всегда слышавшийся из глубины его существа многоцветной, желанной
правдивостью, заключал в себе как бы массу разнородных голосов,
воплощающих трагическую сторону бытия русского народа. Он звучал то
трубным звуком, то жалобой, то примирением, то ужасом, непреодолимым
влечением захватывал слушателя, не оставляя ему хотя бы частицы внимания ни
для чего другого.
Очевидно, этим свойством дарования, которое воплощало творческий синтез
родников народного (недеревенского) пения, Шаляпин и привлекал к себе
стремительный вихрь внимания».
Каждый, кто встречался с Шаляпиным, неизбежно оказывался покоренным
его талантом — не только художническим, но и человеческим. Немыслимо
представить себе певца в одиночестве, которого, возможно, он иногда и желал.
Артист всегда был окружен людьми. Среди них и старые друзья, знавшие
Шаляпина в начале его сценической карьеры.
Мамонт Дальский, один из первых учителей певца, щедро и безрассудно
тратил свой талант в провинции и теперь редко бывал в Петербурге. Но когда
Дальский и Шаляпин одновременно оказывались в столице, они неизменно
проводили время вместе и даже мечтали о создании своего театра на паевых
началах. Об этом в 1907 году сообщала «Петербургская газета».
По-прежнему одним из самых близких друзей Шаляпина в Петербурге был
Василий Васильевич Андреев. Певец любил бывать у Андреева. Ему нравилась
удивительно теплая и непринужденная обстановка его дома. Андреев жил тогда
в доме №13 на Пантелеймоновской улице (ныне улица Пестеля). Хозяин и гость
соперничали в остроумии. Постоянный свидетель этих встреч музыкант А. С.
Чегодаев вспоминал: «Приятели быстро перебрасывались веселыми шутками,
рассказывали анекдоты, звучали сочные русские пословицы. Шаляпин смешил
всех...
— Какие у вас разнообразные таланты, — сказал я, обращаясь к Андрееву и
Шаляпину. — Вы и поете, и играете, и острите!
— Это что еще! — ответил Андреев. — Я и рисовать могу.
Он взял лист бумаги и стал изображать на нем свой портрет.
— Плохо, Васюк! — сказал Шаляпин. — Я лучше тебя рисую... Без
оригинала нарисую портрет. Угадаешь ли кто?
Скоро на том же листке из-под пера Шаляпина появился портрет Л. Н.
Толстого, затем Н. А. Римского-Корсакова.
— Федя! Подпиши их! Ты так здорово рисуешь! Может быть, потом будешь
знаменитым художником! Подпишись! — сказал Андреев.
Шаляпин продолжал рисовать.
— Мне надо, — говорил он, сразу посерьезнев, — на днях выступать в
новой роли. Я хочу себе придумать подходящий грим...»
К началу 1900-х годов В. В. Андреев приобрел известность не только в
России, но и в Европе. В 1892 и 1900 годах он со своим оркестром
гастролировал во Франции, в 1908-1911 годах — в Англии, Германии, Америке.
Гастроли оркестра имели столь большой успех, что зарубежные пианисты
стали включать в свои программы фантазии на темы произведений из
андреевского репертуара. Французские, английские, американские певцы
выступали с исполнением русских песен, а в Англии во многих клубах
появились курсы игры на русских народных инструментах.
На концерте 2 апреля 1913 года в Мариинском театре, посвященном 25-
летию деятельности В. В. Андреева и его ансамбля, юбиляр получил
телеграммы со всех концов света — от Леонкавалло, Пуччини, Никита,
Тосканини, Сен-Санса, Ермоловой, Куприна, Савиной, Варламова, Горького,
Глазунова, Направника и многих других музыкантов, писателей, художников.
Шаляпин приветствовал своего друга вместе с профессорами Петербургской
консерватории, артистами Мариинского и Александрийского театров. Он сказал:
«Ты пригрел у своего доброго теплого сердца сиротинкубалалайку. От твоей
заботы, любви она выросла в чудесную русскую красавицу, покорившую своей
красотой весь мир».
В 1900-х годах Шаляпин встречался и с другим Андреевым — писателем.
Леонид Николаевич Андреев часто бывал в Мариинском театре на спектаклях с
участием певца. Еще в начале 1900-х годов в газете «Курьер» появился
восторженный очерк о Шаляпине, подписанный неким Джемсом Линчем. Под
этим псевдонимом Леонид Андреев публиковал свои театральные статьи.
Шаляпин бывал на даче Л. Н. Андреева на Черной речке в местечке Ваммельсуу
(теперь поселок Молодежное Сестрорецкого района), в доме, похожем на
корабль, и даже крестил младшего сына писателя Савву,
* * *
Каждый день Шаляпина в Петербурге был наполнен, каждый час рассчитан
— репетиции, концерт, спектакль. «С тех пор как нечистая сила, заседающая в
кулуарах зданий императорских театров и нами, грешными, правящая, послала
меня в вертеп, называемый Петровым градом, я мечусь, подобно кузнецу.
Побриться времени не нахожу — то репетиции, то спектакли, то депутации, то
Русская культура подарила миру певца поистине вселенского масштаба. Великий артист, национальный гений, он живет в сознании современного поколения как «человек-легенда», «комета по имени Федор», «гражданин мира» и сегодня занимает в нем свое неповторимое место. Между тем творческая жизнь и личная судьба Шаляпина складывались сложно и противоречиво: напряженные, подчас мучительные поиски себя как личности, трудное освоение профессии, осознание мощи своего таланта перемежались с гениальными художественными открытиями и сценическими неудачами, триумфальными восторгами поклонников и происками завистливых недругов.
Военно-исторический очерк о боевом пути 10-й гвардейской истребительной авиационной дивизии в годы Великой Отечественной войны. Соединение покрыло себя неувядаемой славой в боях под Сталинградом, на Кубани и Курской дуге, в небе над Киевом, Краковом и Прагой.
Чингиз Торекулович Айтматов — писатель, ставший классиком ещё при жизни. Одинаково хорошо зная русский и киргизский языки, он оба считал родными, отличаясь уникальным талантом — универсализмом писательского слога. Изведав и хвалу, и хулу, в годы зенита своей славы Айтматов воспринимался как жемчужина в короне огромной многонациональной советской державы. Он оставил своим читателям уникальное наследие, и его ещё долго будут вспоминать как пример истинной приверженности общечеловеческим ценностям.
Для нескольких поколений россиян существовал лишь один Бриннер – Юл, звезда Голливуда, Король Сиама, Дмитрий Карамазов, Тарас Бульба и вожак Великолепной Семерки. Многие дальневосточники знают еще одного Бринера – Жюля, промышленника, застройщика, одного из отцов Владивостока и основателя Дальнегорска. Эта книга впервые знакомит нас с более чем полуторавековой одиссеей четырех поколений Бриннеров – Жюля, Бориса, Юла и Рока, – и с историей империй, которые каждый из них так или иначе пытался выстроить.
Вячеслав Манучаров – заслуженный артист Российской Федерации, актер театра и кино, педагог, а также неизменный ведущий YouTube-шоу «Эмпатия Манучи». Книга Вячеслава – это его личная и откровенная история о себе, о программе «Эмпатия Манучи» и, конечно же, о ее героях – звездах отечественного кинотеатра и шоу-бизнеса. Книга, где каждый гость снимает маску публичности, открывая подробности своей истории человека, фигура которого стоит за успехом и признанием. В книге также вы найдете историю создания программы, секреты съемок и материалы, не вошедшие в эфир. На страницах вас ждет магия. Магия эмпатии Манучи. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Книга известного литературоведа, доктора филологических наук Бориса Соколова раскрывает тайны четырех самых великих романов Федора Достоевского – «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы» и «Братья Карамазовы». По всем этим книгам не раз снимались художественные фильмы и сериалы, многие из которых вошли в сокровищницу мирового киноискусства, они с успехом инсценировались во многих театрах мира. Каково было истинное происхождение рода Достоевских? Каким был путь Достоевского к Богу и как это отразилось в его романах? Как личные душевные переживания писателя отразились в его произведениях? Кто был прототипами революционных «бесов»? Что роднит Николая Ставрогина с былинным богатырем? Каким образом повлиял на Достоевского скандально известный маркиз де Сад? Какая поэма послужила источником знаменитой легенды о «Великом инквизиторе»? Какой должна была быть судьба героев «Братьев Карамазовых» в так и ненаписанном Федором Михайловичем втором томе романа? На эти и другие вопросы о жизни и творчестве Достоевского читатель найдет ответы в этой книге.
Большинство книг, статей и документальных фильмов, посвященных панку, рассказывают о его расцвете в 70-х годах – и мало кто рассказывает о его возрождении в 90-х. Иэн Уинвуд впервые подробно описывает изменения в музыкальной культуре того времени, отошедшей от гранжа к тому, что панки первого поколения называют пост-панком, нью-вейвом – вообще чем угодно, только не настоящей панк-музыкой. Под обложкой этой книги собраны свидетельства ключевых участников этого движения 90-х: Green Day, The Offspring, NOF X, Rancid, Bad Religion, Social Distortion и других групп.