Шалунья из Салтильо - [40]

Не важно, что кампания прошла в темпе напряженной борьбы. Черт возьми, вскипела Кейт, она хотела завоевать этот пост, а не заполучить его на серебряном блюдце. Ей было тяжело от собственных низменных желаний и недостатков. Ей вдруг померещилось лицо Бена, и она удивилась, на самом ли деле гордость так много значит.

Пока она размышляла о гордости, зазвенел звонок.

— Специально для Кейт Мидленд, — сказал молодой человек. Он был в зеленом комбинезоне с надписью поперек груди «Цветы от Смита».

— Я Кейт Мидленд.

— Распишитесь здесь.

Ее сердце бешено билось, и она с трудом могла удержать ручку. Никто, кроме Бена, не пришлет ей цветы. Но пусть он не думает, что сможет расположить ее к себе с помощью букета роз. Она расписалась мелко, с завитком. Посыльный пошел к грузовику и вернулся с огромным букетом анютиных глазок.

— Куда мне их поставить? — спросил он.

— Вон туда, — Кейт указала на стол.

— Ты видела что-нибудь подобное раньше? — воскликнула Мирта.

— И где он их только взял?

Прежде чем Кейт успела что-либо сказать, посыльный вернулся с еще одной охапкой цветов.

— Там еще есть? — спросила Кейт.

— Да, мадам. Целый грузовик. Куда эти поставить?

— Поставьте куда-нибудь.

Кейт изумленно наблюдала, как ее салон постепенно заполнялся цветами. После того, как посыльный принес последний букет, протянул ей записку:

«Кэти, эти цветы напоминают мне о тебе, ты моя золотая девочка с черными глазами. Я люблю тебя. Бен».

Пока отъезжал грузовик, а Мирта ахала и охала, Кейт стояла и перечитывала записку снова и снова. Кейт хотела, чтобы ее сердце окаменело. Она хотела, чтобы гнев спас ее, но ничего не получилось. Кейт улыбнулась той легкой улыбкой, которая таилась в уголках губ, затем осветила лицо и глаза.

— Что ты скажешь об этом, Мирта? — Она села на стул и закружилась.

— Я скажу, что он влюблен, ради чего же еще мужчина будет так хлопотать? — Мирта прыгала по салону, прикасаясь то к одному, то к другому букету.

— Как ты думаешь, где они их столько взяли? Я не знала, что их так много растет здесь.

Кейт не обращала на нее внимания. Она сидела, мечтательно кружась в кресле. Кейт мечтала о ярко-голубых глазах, нежном голосе, музыке, сене. Она прислушивалась к своему сердцу и слышала слова любви.

— Бен никогда ничего не делает помалу.

И она была права. Во вторник он нанял джазовый оркестр, который, расположившись под дубом возле ее дома, целый день исполнял серенады. Посетители салона и все жители города решили, что Кейт избрала такую тактику.

А она ничего другого и не могла сказать. Но каждый жалобный звук музыки задевал ее за живое. Мечты о Бене проникали в сердце, разум, душу. Она думала, что возможно была не права. Играла ли она ту же самую роль, как и с Джо, когда тот пытался подавить ее амбиции? Хоть ей и казалось, что прошлое забыто, она вдруг поняла, что прошлое стало неузнаваемым, оно прокралось в настоящее. На этот раз не одна политическая карьера, а две. «Неужели прошлое ничему не научило?» — спрашивала она себя. Пожертвует ли она новыми отношениями, или подумает о компромиссе? Ее сердце сжалось при этой мысли. Бен не просто какая-то связь, он ее жизнь.

В смятении она прижала руки к вискам. Темпераментные звуки джаза сломили ее. О чем еще думать? Кейт опустила руки. Ей нужно поговорить с Беном.

— Я скоро вернусь, Мирта, — сказала Кейт, направляясь к выходу.

Мирта оторвала взгляд от работы.

— Куда ты?

— В дом, не надолго. Мне нужно сделать кое-что важное.

За Кейт захлопнулась дверь. Она вбежала на крыльцо, пытаясь не слушать музыку, но невозможно было не слушать эти трепетные ритмы. Ей казалось, что музыка раздирает ее на части. Пальцы Кейт дрожали, когда она набирала номер. Кассандра сняла трубку, и, казалось, пронеслась целая вечность, перед тем, как ответил Бен.

— Бен Адамс. — Кейт пришлось сесть, когда она услышала его голос. Раньше она и не подозревала, что голос может так сильно взволновать.

— Цветы и музыка не помогут, — сказала она.

— Кэти! — он говорил с нескрываемой радостью.

— Я приеду, и мы поговорим.

— Нет, Бен. Я не могу тебя видеть. Я только хотела сказать, что ни музыка, ни цветы ничего для меня не меняют. Я прошла через все это с Джо. Не хочу этого снова.

— Я не Джо.

— Я знаю.

— Знаешь?

Кейт колебалась. Она пыталась быть честной по отношению к себе и к Бену. И не хотела повторять свою же ошибку. Но Кейт терзали сомнения.

— Да, знаю, Бен. Ты сильнее, увереннее, напористее.

— Тогда в чем проблемы, Кэти?

— Во мне. Я сама эта проблема. — Кейт тяжело вздохнула.

— И я сама это знаю. Я упряма, и мне трудно идти на компромисс. Не хочу оказаться в ситуации, чтобы делать выбор между твоей карьерой и собой.

— Этого не произойдет.

— Откуда ты знаешь?

— Мы оба зрелые, разумные люди, которые могут все решить. Кроме того, мы любим друг друга. Позволь мне приехать, Кейт.

— Нет. Я боюсь, если тебя увижу, то изменю свое решение.

Бен усмехнулся.

— Это главное.

— Я даже не знаю, почему тебе позвонила.

— Потому, что ты меня любишь.

— Не делай этого, Бен.

— Не делай чего?

— Ты хорошо знаешь чего, напоминая мне об этом музыкой и цветами. Мне самой нужно все решить.

— Я хочу тебе помочь это сделать.