Шакалий обед - [5]

Дорму тоже резко вскочил и направился к той двери, откуда они с Винном пришли.

— Куда вы идете? — спросил Винн. — Нам нужно идти влево к лифту, ведущему в узел связи.

— Мы идем к нашему пленнику, — сказал Дорму. — Мне не нужен узел связи.

Винн искоса взглянул на него.

— Так вам были даны полномочия на случай подобных требований, не так ли?

— Мы ожидали этого, — коротко ответил Дорму.

— Что вы собираетесь делать?

— Уступить, почти во всем. Только лишь не выделять им коридоры через наше пространство. Это их первый шаг к тому, чтобы разрезать нас на пространственные сегменты.

— Несмотря ни на что, — оказал Винн, — вы уступите?

Дорму быстро взглянул на него.

— Вы воевали бы, я полагаю?

— Я не вижу другого выхода, — сказал Винн.

Они вошли в кабину лифта и стали спускаться вниз.

— И вы проиграли бы, — сказал Дорму.

— Против Мораха Чхана? Все его войска состоят из десятка кораблей.

— Нет. Против всех Морахов. Возникла бы следующая ситуация. Вы думаете, Чхан затеял обычную тяжбу по поводу наших мелких поселений, расположенных вдали от его естественных границ? Все Морахи обеспокоены нашим ростом, который приведет к невозможности контролировать нас. Они сколачивают коалицию всех своих так называемых империй, чтобы сдержать нас, пока не поздно. Если мы начнем сражаться с Чханом, то в итоге нам придется сражаться со всеми ими.

Кожа на лице Ванна натянулась.

— Уступка этой расе — морахам — ни к чему не приведет, — сказал он.

— Приведет к выигрышу времени. Мы органично цельное общество. Они — нет. Через пять — десять лет мы удвоим свою военную силу. Тем временем члены этой коалиции перегрызутся между собой. Я прислан сюда именно ради этого — уступить настолько, чтобы они не имели оснований не считать себя ущемленными, но не настолько, чтобы они продолжали сплачивать коалицию.

— Почему они сами не начинают? Они ведь уверены в победе.

— Если Чхан начнет войну, он сам больше всего пострадает от этого, — сказал Дорму кратко.

Они вышли из лифта.

— Как пройти к медицинской секции?

— По этому коридору, — сказал Винн. — Почему вы так уверены, что он не сочтет плату достаточно малой?

— Потому что, если он начнет войну, то завершит ее слабейшим из всех его братьев-императоров. Все другие немедленно кинутся на него как волки, не упуская шанс. Точно так же он кинулся бы на любого из них. И он знает это.

Винн слегка улыбнулся своей безрадостной улыбкой.

Они нашли беглеца лежавшим ничком на исследовательском столе в одной из диагностических лабораторий медицинской секции. Он был явно без сознания.

— Ну? — грубо потребовал Винн у подполковника-медика. — Человек или морах?

Подполковник мыл руки. Затем он тщательно вытер пальцы и повесил полотенце.

— Без этих штучек! — взорвался Винн.

— Маршал, — подполковник помедлил в нерешительности, — по правде сказать, мы можем никогда и не узнать этого.

— Никогда не узнать? — переспросил Дорму.

В это время вошел генерал Стай и хотел что-то сказать Винну, но вид Дорму и звук его голоса остановил генерала.

— У него есть человеческая РНК, — сказал подполковник. — Однако мы знаем, что у морахов иногда была возможность заполучать тела людей вскоре после их смерти, так что РНК могла быть взята от человека. Судя по костям и телу — он морах, а не человек. А может быть человеком, и РНК — единственное, что морахи не смогли подделать. С другой стороны, он может быть морахом, подвергнутым воздействию человеческой РНК для закрепления хирургического вмешательства, делающего его похожим на человека. Не думаю, что мы можем подтверждать что-либо определенно, и во всяком случае…

— Во всяком случае, — сказал Дорму мягко, — это, может быть, не имеет для Чхана никакого значения.

Винн вопросительно поднял брови, но обнаружил присутствие Стая.

— Мак? Что случилось?

Стай раскрыл папку.

— Я полагаю, мы теперь знаем, кто он, — сказал генерал военной полиции. — Вот посмотрите — гражданский агент разведывательной службы, восемь лет назад секретно засланный к Мораху Чхану. Имя — Пол Эдмонс. Описание — совершенно те же размеры и строение, как у этого человека.

Он кивнул на неподвижную фигуру на лабораторном столе.

— Мы можем сравнить отпечатки пальцев и строение сетчатки глаза.

— Этим способом вы ничего не проверите, — сказал подполковник. — И пальцы, и сетчатка изменены на морахский манер.

— Можно посмотреть? — спросил Дорму.

Стай отдал маленькому послу папку.

— Восемь лет назад я был офицером связи в разведывательной службе Соединенных Штатов.

Он пробежал глазами информацию о Поле Эдмонсе.

— Я не успел сказать вам еще кое-что, — обратился к Винну подполковник, поскольку Дорму был занят. — Я начал говорить о том, что мы не можем сказать человек это или морах, но, при любом раскладе, вопрос становится чисто академическим. Он умирает.

— Умирает? — резко спросил Дорму, отрываясь от папки. — Что вы имеете в виду?

— Я имею в виду, что он скоро будет мертв, — сказал подполковник отчасти упрямо. — Весьма удивительно, что некто, человек или морах, смог прожить так долго, будучи столь сильно изрезанным и видоизмененным. Беготни по посадочной площадке было для него вполне достаточно. Он умирает от внутренних кровоизлияний и сотен мельчайших повреждений.