Шакал - [86]

По словам Копп, обе бомбы были установлены Вайнрихом.^{361} Через день после взрывов Вайнрих отправился из Цюриха в Будапешт с фальшивым английским паспортом, выданным на имя Джеральда Энтони Аллена. Стремясь, как всегда, расписаться в содеянном, Карлос не менее трех раз заявил о том, что взрывы были произведены Организацией арабской вооруженной борьбы. Заявления эти были посланы в парижский и берлинский офисы агентства новостей “Франс-Пресс” и в Триполи в агентство “Рейтер”. Своим ученическим почерком Карлос объяснил эти нападения как месть за недавнюю бомбардировку французской авиацией учебного лагеря мусульманских боевиков в Баальбеке, в Восточной Ливии. Военное ведомство Франции было расколото взаимными обвинениями по поводу этих бомбежек, поскольку результаты их оказались гораздо менее впечатляющими, чем ожидалось. Тем не менее, жертв было достаточно, чтобы побудить Карлоса к действиям. Или, по крайней мере, так он утверждал в своих посланиях: “Мы не потерпим, чтобы только наши дети оплакивали кровь убитых в Баальбеке.” Еще через день бомба разрушила Французский культурный центр в Триполи. Эта акция тоже была приписана группе Карлоса.

Забыв о какой-либо осторожности, Карлос (или кто-то из членов его группы) отправил письмо в западноберлинский офис агентства “Франс Пресс” из Восточного Берлина. Это заставило правительство Хонеккера со всей решительностью отрицать факт пребывания Карлоса в Восточном Берлине. Тем не менее Штази по-прежнему не знала, как ей вести себя по отношению к Карлосу. После того как Вайнрих и Исса открыто похвалялись перед офицерами Штази своими связями с Советским Союзом, восточные немцы решили проверить это. В феврале 1984 года Штази обратилась с запросом в КГБ и попросила предоставить имеющуюся информациию о Карлосе. Запрос остался без ответа.^{362}

К маю 1984 года отделение по борьбе с терроризмом Штази получило новые основания для своей неприязни к Карлосу. Другое подразделение министерства государственной безопасности, HA-III, ответственное за шпионаж на территории Западной Германии, обнаружило, что “враги” были прекрасно осведомлены обо всех базах Карлоса в Восточном Берлине и других странах Восточного блока.^{363} Теперь Штази понимала, что в любой момент она может быть выставлена перед общественным мнением Запада как защитник Карлоса — угроза, которая нависла над восточногерманской тайной полицией подобно Дамоклову мечу.

Боязнь публичных обвинений со стороны Запада была свойственна всем коммунистическим покровителям Карлоса, что еще больше усилилось после вмешательства американской администрации в 1984 году. Напряженность между Вашингтоном и Восточным блоком только-только начала спадать благодаря тому, что президент Рейган стал постепенно смягчать политическую стойку “империи зла”. Восточноевропейские страны усилили давление на Соединенные Штаты с тем, чтобы добиться установления экономических связей. Государственный департамент США готов был снизить барьеры, мешавшие более тесным политическим и экономическим отношениям. Но не любой ценой.

В середине 1984 года пять послов, представлявших в Вашингтоне пять стран Варшавского Договора — Болгарию, Чехословакию, Восточную Германию, Венгрию и Румынию, были приглашены в Государственный департамент, на встречу с Марком Палмером, заместителем помощника госсекретаря, отвечавшего за отношения с Восточной Европой и СССР. Его сообщение повергло приглашенных в ужас. По словам Палмера, Соединенным Штатам стало известно, что страны, представляемые приглашенными послами, предоставляли Карлосу и другим террористам поддержку и укрытие. А потому ни одна из стран Восточного Договора может не ожидать улучшения отношений с Вашингтоном до тех пор, пока они не прекратят поддерживать международный терроризм и шпионскую деятельность. Для Палмера Карлос был символом такой поддержки, осуществляемой советским блоком.

Некоторые из послов, выслушав сообщение Палмера с каменными лицами, тут же принялись опровергать его обвинения. Однако Палмера не на шутку волновала эта проблема, ибо он не без злорадства заметил: “Подобные возражения абсолютно неприемлемы и неправомочны. Если ваши правительства хотят добиться сбалансированных и позитивных отношений с Соединенными Штатами, они должны прекратить поддерживать террористов”. Послы не могли обещать это Палмеру. “Представители Восточного блока вели себя очень уклончиво и не могли твердо обещать, что прекратят поддерживать терроризм, — вспомнил позднее Палмер. — А ведь мы просили о столь малом. В действительности же мы стремились к гораздо большему — к тому, чтобы они изменили свои приоритеты и перешли от коммунизма к демократии”.^{364}

Палмер держал в тайне источники своей информации по поводу Карлоса. Но получал он ее от ЦРУ, которое обладало подробнейшими сведениями о передвижениях Карлоса, вплоть до названия гостиниц, в которых он останавливался во время своих визитов в страны Восточной Европы. Возможно, эти сведения поступали от секретной службы Западной Германии. Палмер выступил с предположением использовать эти силы для захвата Карлоса или, на зудой конец, для его убийства. “У меня всегда было ощущение, что неспособность противостоять Гитлеру, Сталину или Саддаму Хусейну должна нас чему-нибудь научить, — пояснял Палмер. — Карлос был преступником. А цивилизация должна уметь защищаться от таких людей. Она должна обладать политической волей и техническими средствами для их устранения”.