Шакал - [78]

Французский посол в Бейруте, 59-летний Луи Деламар, знал, что его жизни угрожает опасность. Он то и дело получал письменные угрозы. Однако он отказался как от телохранителей, так и от бронированного автомобиля, заявив, что подобный эскорт бесполезен и приведет лишь к гибели нескольких людей вместо одного.

Деламар ехал один со своим шофером, когда 4 сентября 1981 года на посольский автомобиль с трепещущим на ветру трехцветным флажком было совершено нападение. Четыре вооруженных автоматами бандита выскочили из белого БМВ, перегородившего дорогу, и, пока шофер пытался укрыться на полу, один из них прицелился в посла и открыл огонь прямо через стекло. Шесть пуль, выпущенных в упор, попали Дела-мару в голову, сердце и живот.

Свидетели покушения, включая шофера, показали, что убийца, прежде чем открыть огонь, подбежал к машине посла и попытался открыть дверцу, которая оказалась заблокированной изнутри. За происходящим наблюдали сирийские солдаты и офицеры разведки, находившиеся на блокпосту всего в нескольких десятках ярдов от места происшествия. А когда белый “БМВ” приблизился к блокпосту, они не сделали ничего, чтобы остановить его.

Трое из четырех убийц Луи Деламара были уничтожены Службой противодействия. Через несколько часов после гибели посла Марион отдал приказ своим агентам на Ближнем Востоке найти и установить личности преступников. Предварительные донесения из Ливана, Палестины и Сирии указывали на Дамаск. Расследование, продолжавшееся несколько месяцев, подтвердило, что организатором убийства действительно являлась Сирия, хотя изначально планировалось захватить Деламара в заложники так же, как это было ранее сделано с иорданским дипломатом для оказания давления на Францию.

Французские агенты выяснили, что убийцы являлись членами “Красных рыцарей” — новой военизированной организации, возникшей тем летом и размещавшейся в Ливане по распоряжению брата сирийского президента Рифата аль Асада. Они прошли специальную подготовку в тренировочном лагере в Сирии, находившемся в распоряжении подчиненного лично Рифату Асаду корпуса обороны, насчитывавшему в своих рядах 50 000 человек. После убийства посла они были переправлены сирийской разведывательной службой в Дамаск, где и были отпущены после подробного допроса.

Французы смогли установить личности лишь троих участников нападения и выследили их в конце 1982 года в ливанском поселении Бекаа. Марион отправил туда группу, состоявшую из дюжины бойцов Службы противодействия, которые пристрелили двоих террористов на месте и тяжело ранили третьего. Коммандос запросили у Мариона разрешения на продолжение операции и получили его, после чего французский офицер последовал за тяжелораненым террористом до больничной койки и, улучив момент, отключил ему кислород и прочие приборы жизнеобеспечения, “чтобы его больше не мучили воспоминания”, как сказал один из старших офицеров. О завершении операции группа радировала в Париж.

Карлосу удалось избегнуть подобной участи, уготованной ему Службой противодействия, но соперничающая с ней и мстительная ДСТ, потерявшая от его пуль двух своих товарищей, рвалась восполнить этот пробел и прикончить его.

В декабре 1982 года глава парижского отделения ЦРУ Джон Сиддель позвонил новому руководителю ДСТ Иву Бонне. Сиддель, которого Бонне называл не иначе как с приставкой “фон” из-за прусской чопорности американца, настаивал на срочной встрече. Представитель ЦРУ преподнес своему французскому коллеге царский рождественский подарок — шанс схватить Карлоса. Бонне занимал этот пост всего месяц, перейдя на работу в ДСТ с гражданской должности, но ему не потребовалось много времени, чтобы понять, насколько важна эта информация: “Убийства на улице Тулье все еще были живы в памяти ДСТ. Карлос превратился для всех в какое-то мифическое существо; без всякого сомнения, это был враг номер один для любого сотрудника ДСТ”.^{336}

Сиддель был убежден, что его источник, осведомитель ЦРУ из Сирии, вполне надежен. Карлоса видели в Дамаске, и в ближайшие дни он собирался уехать на швейцарский курорт Гштаад, излюбленное место отдыха европейской элиты, и пробыть там все Рождество. Сиддель знал название гостиницы, в которой он собирался остановиться, и дату его прибытия. Начальник Бонне, министр внутренних дел Деффере, никак не мог упустить возможность разделаться с человеком, с которым он пытался вести переговоры, и получил взамен лишь убийства и взрывы. “Возьмем на себя смелость поймайть его и пристрелить, — воодушевлял Бонне Деффере. — Я беру на себя всю ответственность. Я не стану обращаться с этим к президенту Франции, потому что он не может санкционировать убийство”.^{337}

Технически ДСТ не имела права готовить подобную акцию. В ее задачу входило поддержание внутренней безопасности, что недвусмысленно выражено в законе, определявшем, что она отвечает “за обнаружение и предупреждение на территории Французской республики деятельности, вдохновляемой, осуществляемой и поддерживаемой внешними силами, которые создают угрозу безопасности страны”. Операции за границами Франции были подведомственны ДГСЕ. Бесчисленные руководители ДСТ делали все мыслимое и немыслимое, чтобы расширить границы своих возможностей, но это всегда пресекалось их конкурентами.