Шакал - [109]
Вскоре после ареста Карлоса Верже поклялся вчинить иск французскому суду, утверждая, что его клиент, которого он называл не иначе как “Доном Карлосом”, был похищен, а потому должен быть немедленно освобожден. В случае провала он собирался обратиться в Европейский суд по правам человека. Те же доводы Верже использовал при защите бывшего офицера гестапо Клауса Барбье. Арестованный боливийской полицией за неуплату крупной суммы штрафа после банкротства одной из его компаний, Барбье был посажен на французский военный самолет “Геркулес С-130”. К нему были приставлены два офицера Службы противодействия, которые предъявили ему ордер на арест, как только самолет приземлился во Французской Гвиане, откуда Барбье был доставлен во Францию.
С другими жертвами французского произвола поступали не лучше. В деле полковника Антуана Аргу, возглавлявшего движение военных заговорщиков, выступавших против предоставления незавивимости Алжиру, Франция заняла позицию полной непричастности к его похищению в Мюнхене в феврале 1963 года. Согласно официальной версии, блестящий офицер и самый молодой полковник Аргу был обнаружен благодаря анонимному звонку закованным в цепи в фургоне, который был удобно припаркован неподалеку от Нотр-Дам в непосредственной близости от штаб-квартиры уголовной полиции. “Посмотрите, как французская полиция поступает с французским офицером!” — воскликнул бывший борец свободной Франции при виде офицера полиции.
Однако вскоре защита Верже начала страдать от просочившейся в прессу информации о прежних связях адвоката с заключенным. Словно направляемая чьей-то невидимой рукой информация из архивов Штази проникла на страницы газет. Верже перешел в оборону и заявил, что президент Миттеран приказал его убить — предположение, которое было воспринято со смехом главами секретных служб и помощниками президента. Карлос шутил: “Скоро мы поменяемся местами, и тогда я буду приносить вам апельсины”. В прессе появились предположения о том, что судья Брюгьер собирается возбудить дело против Верже на основании документов Штази, свидетельствующих о его связях с Карлосом.
Несмотря на всю предшествующую помощь Верже, Карлос был разочарован. В книге, опубликованной в ноябре 1994 года, Верже сделал неосторожное признание в том, что Карлос повинен в побоище, устроенном на улице Тулье. “В Париже на улице Тулье он действительно совершил прискорбные поступки, чтобы избежать ареста. Однако как борец он имел на это право, — пишет Верже. — Он пристрелил человека, который возглавлял сеть агентов Народного фронта, а затем перешел на сторону Моссада и оказался под защитой французской полиции”.>{437} Это признание взбесило Карлоса, но только после того, как он понял, что у него нет шансов на освобождение, его отношения с адвокатом непоправимо испортились. Карлос перестал ему доверять и в 1995 году отказался от его услуг. Верже дипломатично пояснил, что у них разошлись взгляды на стратегию защиты и роль защитника.
Верже был не единственным адвокатом, вступившим в конфликт с Карлосом. Мурад Уседик, алжирский француз по национальности, назначенный работать вместе с Верже, заработал свою репутацию, защищая борцов за независимость Алжира и бывшего патрона Карлоса Джорджа Хабаша, когда тот был арестован в Париже в январе 1992 года. Официальной причиной его разрыва с Карлосом опять-таки была названа проблема “взаимоотношений адвоката с клиентом”. В действительности же в феврале 1995 года на одном из закрытых (слушаний Карлос обвинил одного из коллег Уседика в том, что тот шпионит за ним в интересах французской полиции. На следующее же утро разъяренный Уседик вместе со своим расстроенным коллегой нанес ему визит в тюрьме. “Плевать я хотел на таких террористов! — кричал Карлосу Уседик, после чего вылетел прочь, бросив на ходу заместителю начальника тюрьмы: — Заберите этого несчастного идиота!” Карлос проводил его угрюмым молчанием.
Через несколько месяцев после ареста Карлоса его частная армия распалась. По оценкам французской разведки, она насчитывала не более дюжины человек, часть из которых видели в Бейруте, Аммане и Дамаске. В^начале 1995 года офицеры ДГСЕ обнаружили 48-летнего Иоханнеса Вайнриха, когда он проезжал через Джибути к мысу Горн, чтобы отправиться оттуда через Аденский залив в бывшее марксистское убежище Карлоса. Однако разразившаяся за год до этого гражданская война, в результате которой марксистские повстанцы Южного Йемена потерпели поражение и было подтверждено объединение Северного и Южного Йемена, означала, что это убежище стало гораздо менее безопасным. Живя в Адене под именами Джона Салеха и Питера Смита, он судорожно собирал по разным тайникам и рассеянным членам обезглавленной организации все свои записи, которые он столь подробно вел в течение многих лет. В Адене его видели представители по меньшей мере трех секретных служб — ДГСЕ, ЦРУ и немецкой БНД. Неопровержимые улики были получены с помощью отпечатков пальцев, которые Вайнрих оставил на тарелке в ресторане.
