Шахматный дуэт - [7]

Шрифт
Интервал

Темноликий недоверчиво усмехнулся, а старец продолжил:

— Помнишь ли ты все Правила? Как-никак прошло более ста земных лет, пока ты, впрочем, как и я, пребывал в других измерениях пространства и времени. Помнишь?

— Ладно, о мой всезнающий оппонент, доставь себе удовольствие — огласи весь список мудрых правил, — сострил-съехидничал Люциан, удовлетворившись своим красноречием.

— Итак, мы лицезреем Зеркало Мира, затем я как Ведущий шахматной партии со стороны светоносцев выбираю под контролем Творца души тех людей, которые по своим кармическим линиям судьбы взаимосвязаны между собой и наиболее подходят для участия в Турнире в качестве Короля и Королевы. Затем ты, Люциан, как Ведущий, представляющий темноликих, выбираешь под контролем своего Владыки ваш дуэт Короля и Королевы из окружения выбранной нами Белой пары. Если же достойных не находишь, выбираешь среди душ других людей. Каждая из остальных фигур должна быть представлена в соответствии с шахматной иерархией. Не более пяти фигур, считая Короля и Королеву, но кроме Пешек, находятся в грубоматериальном мире — на Земле. Остальные фигуры действуют в иных, более тонких, измерениях. В вашем распоряжении чёрные фигуры, в нашем — белые. Далее, души избранных людей участвуют в состязании-экзамене не прямым, а косвенным образом. То есть они продолжают жить, как и прежде, согласно своей свободной воли. А мы в зависимости от ситуации на Шахматном поле лишь предлагаем нашим подопечным определённый ход мыслей и действий. И последнее: на этот раз мы будем лицезреть новую модель Зеркала Мира.

Старец повернул голову вправо, где в тот же миг часть окружающего их Нейтрального пространства стала уплотняться, светиться и переливаться.

Недовольно-недоверчивый взор Люциана на мгновенье даже просиял, когда на месте этих превращений возник большой голубой шар, поверхность которого напоминала нечто среднее между зеркалом и водной гладью.


Христоний усердно наблюдал за динамикой состояний оппонента. Люциан своим патологическим инстинктом охотника за энергиями воспринял шар, как добычу, и «распилил» его одним взором. Но… только лишний раз убедился в непробивной моще высоких, божественных вибраций. Если бы хоть одной сотой долей этой силы обладали те люди, души которых смогли подчинить своей воле темноликие, то осуществлять насилие им было бы неимоверно сложно.

«Эти люди были и остались слишком слабыми, — не раз оправдывался Люциан перед самим собой и светоносцами-стражами, не пропускавшими его в Высокие сферы. — Эти люди давали мне повод завладеть их энергиями…»

Правда, в последнее время его охотничий интерес снизился. Почему это случилось с ним — Люцианом Ненасытным — одним из немногих иерархов темноликих, кто стал авторитетом в сфере добычи «полезных ископаемых» из божественных энергий?.. Это парадокс. Мастер-универсал по возделыванию чёрных дыр в Возвышенных потоках перенасытился собственными низкими вибрациями. Он стал завидовать неисчерпаемым возможностям светоносцев. Вор, а точнее — энергетический вампир, захотел не красть-высасывать сверхмощную энергию (трансформируя её в пищу для темноликих), а пользоваться ею в неизменённом, то есть созидательно-божественном, виде.

Издержки производства. Ностальжи по светлому прошлому?.. Даже просто бред. Как можно стать пользователем высоких энергий, оставаясь по своей сути низковибрационным существом?.. Люциан видел в себе это противоречие. И не взлюбил себя за такую слабость.

Знает ли об этом Хозяин?.. Этот вопрос в последнее время не даёт покоя Люциану. Насколько око Владыки темноликих является всевидящим по отношению к идеальному оку Творца?.. Возможно, бдительность Хозяина ослаблена по отношению к Люциану, ибо тот вот уже без малого пятьсот земных летоисчислений исправно «кормит» Тёмное братство. Однако Люциан согласился с предложением Хозяина в очередной раз принять на себя ношу Шахматного Турнира. Согласился безропотно, дабы не вызвать подозрений…


Христоний улавливал, что от его оппонента исходят какие-то новые импульсы, несвойственные темноликим. Но они были слабыми и прерывистыми. И пока идёт подготовка к партии, — а тем более, когда будет осуществляться выбор душ, когда начнётся Турнир, — старец не сможет тщательно анализировать импульсы Люциана. Христоний постарается это сделать позже.

Люциан думал о предстоящей партии. Ох, как пригодятся ему все накопленные (или украденные) силы. Шахматная партия, где каждая фигура — это реально существующая, живая душа; шахматная партия против провидца-светоносца Христония — тяжёлое испытание. Испытание, после исхода которого Люциан или взойдёт на новую, более могущественную ступень Иерархии темноликих, или же может попасть под немилость Хозяина и… В последнем случае последствия могут быть разные: одни провинившиеся поводыри скатывались всего лишь на более ограниченный уровень Тёмного братства, другие оказывались у самого подножия этой нисходящей системы и вновь начинали рабским трудом пробивать себе дорогу…

Мысль о падении вызывала у Люциана противоречивые чувства. Он уже отчасти ощущуал себя павшим — изменником. Правда, до истинной измены было ещё далеко. Но… исход Шахматного Турнира может многое поменять местами. А первым итогом — ещё до начала Турнира — стало то, что вся его бравада оказалась напускной, ибо быстро расползалась по швам…


Еще от автора Виталий Владимирович Бабич
Семь историй о любви и катарсисе

В каждом произведении цикла — история катарсиса и любви. Вы найдёте ответы на вопросы о смысле жизни, секретах счастья, гармонии в отношениях между мужчиной и женщиной. Умение героев быть выше конфликтов, приобретать позитивный опыт, решая сложные задачи судьбы, — альтернатива насилию на страницах современной прозы. Причём читателю даётся возможность из поглотителя сюжетов стать соучастником перемен к лучшему: «Начни менять мир с самого себя!». Это первая книга в концепции оптимализма.


Рекомендуем почитать
Долгие сказки

Не люблю расставаться. Я придумываю людей, города, миры, и они становятся родными, не хочется покидать их, ставить последнюю точку. Пристально всматриваюсь в своих героев, в тот мир, где они живут, выстраиваю сюжет. Будто сами собою, находятся нужные слова. История оживает, и ей уже тесно на одной-двух страницах, в жёстких рамках короткого рассказа. Так появляются другие, долгие сказки. Сказки, которые я пишу для себя и, может быть, для тебя…


Ангелы не падают

Дамы и господа, добро пожаловать на наше шоу! Для вас выступает лучший танцевально-акробатический коллектив Нью-Йорка! Сегодня в программе вечера вы увидите… Будни современных цирковых артистов. Непростой поиск собственного жизненного пути вопреки семейным традициям. Настоящего ангела, парящего под куполом без страховки. И пронзительную историю любви на парапетах нью-йоркских крыш.


Сигнальный экземпляр

Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…


Диссонанс

Странные события, странное поведение людей и окружающего мира… Четверо петербургских друзей пытаются разобраться в том, к чему никто из них не был готов. Они встречают загадочного человека, который знает больше остальных, и он открывает им правду происходящего — правду, в которую невозможно поверить…


Громкая тишина

Все еще тревожна тишина в Афганистане. То тут, то там взрывается она выстрелами. Идет необъявленная война контрреволюционных сил против Республики Афганистан. Но афганский народ стойко защищает завоевания Апрельской революции, строит новую жизнь.В сборник включены произведения А. Проханова «Светлей лазури», В. Поволяева «Время „Ч“», В. Мельникова «Подкрепления не будет…», К. Селихова «Необъявленная война», «Афганский дневник» Ю. Верченко. В. Поволяева, К. Селихова, а также главы из нового романа К. Селихова «Моя боль».


Пролетариат

Дебютный роман Влада Ридоша посвящен будням и праздникам рабочих современной России. Автор внимательно, с любовью вглядывается в их бытовое и профессиональное поведение, демонстрирует глубокое знание их смеховой и разговорной культуры, с болью задумывается о перспективах рабочего движения в нашей стране. Книга содержит нецензурную брань.