Шахматный дуэт - [21]

— И сейчас этот эффект проявился в том, что тебе сон даёт больше возможностей, чем явь, на которую ты возлагала большие надежды?

— В целом, да. Только я эти надежды и дальше буду возлагать. Просто возник резкий контраст между сном и явью. И я это сейчас осознаю. Понимаете?

— Прекрасно понимаю.

— Вот и прекрасно. Стоп, Петрович…

Каролина вдруг остановилась и стала прислушиваться к чему-то.

— Что такое, дочка?

— Так-так. Ещё одно новое ощущение…

— Я уж подумал, Виктора увидела.

— Я увидела в себе показатели эффекта компенсации.

— Ещё эффект?

— Да. Включился компенсаторный механизм на уровне моей психики.

— Да эффектная очень эта наука — психология.

— Только что я смогла воспринять свои сны как компенсацию того, чего не достаёт в жизни на Земле.

— Интересно ты сказала. А главное — уже вполне позитивно.

Они вышли на улицу и сели на скамейку.

— Очень даже интересно, — продолжал Петрович. — По твоим словам выходит, что сон — это жизнь вне Земли?

— Да. Я воспринимаю это так. В ярких, необычных снах душа — точнее, сознание (поэтому такие сны и называют осознанными, оставляющими след в нашей памяти надолго, если не навсегда) — и энергетическая сущность человека временно покидают тело. До определённого предела. Иначе можно не проснуться… В общем, коль покидают тело, то мгновенно оказываются в каком-то другом, внеземном измерении, пространстве — мире. Возможно, таких миров десятки, сотни или даже тысячи. Они все существуют параллельно и составляют нечто Единое. Обычно это называют Вселенной.

— Обычно, именно так и называют. Впрочем, есть названия из этой области и необычные. Вот ты сейчас говорила о выходе души из тела, о других измерениях, а я сразу вспомнил о «Розе Мира» Даниила Андреева. Не читала такую книгу?

— Ещё не успела. Слышала о ней много отзывов хороших от одного знакомого.

— Так вот всё, о чём ты говоришь, в «Розе Мира» называется трансфизическими странствиями. Даниил Андреев был одним из немногих, кому открылся путь к лицезрению и осознанию колоссальной многослойности Вселенной. Да только у одной Земли более 240 разноматериальных слоёв. Причём, инопространственных и иновременных.

— Ничего себе! А у Андреева понятие «слой» является синонимом к слову «мир»?

— Да, является. По твоим доводам выходит, что каждое осознанное сновидение или, говоря языком «Розы Мира», каждое странствие — это своего рода путешествие в мир, отдалённый от Земли, как на новую планету. Но Андреев делает главный акцент не на отдалённости, а на единстве слоёв-миров. Среди них есть и такие, которые заключены в пределах Земли. И тут твоя теория, дочка, требует доработки. А оба вы как исследователи правы в том, что истинный космос скрывает свои врата в душе человека…

Николай Петрович, по-отцовски, добродушно улыбнувшись, посмотрел в глаза Каролины.

— Вижу, не обиделась. Значит, эффект неустойчивости к конструктивной критике тебя не коснулся серым крылом.

— Критика ведь двигатель прогресса.

— Когда ж ты меня критиковать начнёшь? А то всё хвалишь и хвалишь.

Они усмехнулись, и Петрович продолжил:

— Вот смотри, тебе снится уже целый сериал — вторую неделю. Причём, встречи происходят с одним и тем же человеком и в одном и том же месте, а место это конкретное — на Земле, в Республике Беларусь, в городе Минске, в Троицком предместье, на улице Немига. Что тогда получается? Вы с Виктором встречаетесь вне Земли?

— Интересно… С этой точки зрения я не анализировала. А тут ещё много-много-многослойность Земли по «Розе Мира»…

Сидеть стало прохладно, и они пошли в сторону машины Петровича. Каролина сосредоточенно думала, переваривая услышанное.

— Я была уверена, что мы встречаемся вне Земли, ещё по одной причине.

— По какой же?

— В наших снах — лето, а в Минске — зима.

— Но ведь место конкретное.

— Ну, а может ли оно быть лишь копией — временной копией того самого конкретного места? Пространство-копия, — увлечённо-громко возразила Каролина.

Прохожие обратили внимание на такую оживлённую беседу. Но собеседники не обращали внимание на прохожих.

— Я вижу, что эта версия тебя озарила только что.

— Да, я вдруг стала озаряться.

— Это ты набираешься метафизического опыта.

— Это вы как бывший физик утверждаете?

— Я ведь и стал-то бывшим физиком из-за того, что пришёл к доводам, подобным твоим. Но на многие темы, в том числе и о природе снов, мы с тобой окончательные выводы пока не сделаем. Знаешь почему?

— Почему?

— Потому что срабатывает ещё один эффект — эффект отсутствия полной информации об объекте исследования.

— Согласна.

— Этот же эффект накрыл нас с тобой только что и по самые уши, когда мы в больнице не получили вообще никакой информации о Викторе Алмазове.

Оба обернулись и напоследок измерили взглядом храм здоровья.

— И вот, что я хотел тебе ещё сказать: во время сна человека из его физического тела выходит тело эфирное. Наше тело, оказывается, как и Земля, тоже многослойно.

— Эфирное тело. Знакомый термин…

8

Пребывать в эфирных телах было уже вполне привычным для Христония и Люциана. У каждого из них открылось второе дыхание. Старец мог тщательнее анализировать импульсы, исходящие от своего оппонента, а темноликий теперь не пытался подавлять в себе любое инакомыслие.