Шахматная партия Дерини - [22]

– Он был там во плоти, – твердо сказал Дункан. – Он взял поводья и удержал лошадь, чтобы она не наступила ему на ногу, – он нахмурился. – И еще, там, где он шел, совершенно не осталось отпечатков. Когда он исчез, было достаточно светло, так что я ясно видел свои следы, а его следов не было. Ни одного. – Дункан приподнялся на локте. – Теперь я уже не знаю, Аларик. Может, я все это себе вообразил.

Морган покачал головой и поднялся.

– Нет. Ты что-то видел. Не берусь сказать, что именно, но что-то было. Я уверен в этом, – он посмотрел вниз, а затем поднял глаза. – Почему бы тебе не поспать? Ты можешь остаться здесь, если хочешь. Мне кажется, что тебе здесь удобно.

– Я не могу двинуться, даже если захочу, – усмехнулся Дункан. – До утра.

Он посмотрел вслед Моргану, пока тот не исчез за дверью.

Затем опустил руку и поставил стакан на пол.

Он кого-то видел по дороге в замок. И снова подумал, кто бы это мог быть? И почему?

Глава 5

Прозвучали соборные колокола. Морган с трудом сдержал зевок и заворочался в кресле, стараясь не показать ту скуку, которую он ощущал.

Он был занят тем же, чем и вчера: просматривал счета из больших шкафов.

Лорд Роберт увлеченно работал за столом. Перед ним лежала груда бумаг.

«Лорд Роберт всегда работает с удовольствием, – подумал Морган про себя. – Это хорошо, что кому-то нравится делать эту нудную и неинтересную работу. Кажется, он совершенно не тяготится этой работой. Он может делать ее весь день напролет, просматривать эти непонятные записи, делать отметки, исправления, что-то мурлыкая про себя, когда вокруг кипит живая жизнь. Конечно, это же его работа».

Морган вздохнул и заставил себя вернуться к бумагам.

Как герцог Корвина он был обязан раз в неделю присутствовать на заседаниях суда, выслушивать дела и выносить решения.

Обычно это ему нравилось, так как приближало к людям герцогства, давало возможность прикасаться к тому, что волнует его подданных.

Но в последние несколько недель ему уже все наскучило. Долгая бездеятельность в течение почти двух месяцев, когда он был вынужден заниматься только административными делами, вконец его измучила.

Он жаждал действия. И даже ежедневные упражнения с мечом, а также выезды на охоту не могли удовлетворить, не могли избавить его от чувства дискомфорта.

Он был рад, что на следующей неделе поедет в Кулди.

Честная усталость после четырехдневной скачки будет приятной переменой той спокойной жизни, которую он вел два месяца. А еще приятнее будет увидеть старых друзей. Например, молодого короля.

Даже теперь Морган думал о нем, заботился, защищал и успокаивал перед новыми грозными событиями, которые приближаются с каждым днем. Келсон был для него как сын. Морган знал, какие тревожные мысли теснятся сейчас в голове мальчика.

С неохотой Морган снова обратился к бумагам, лежащим перед ним, и нацарапал свою подпись под одним из писем. Все, что он читал сейчас, было так тривиально по сравнению с теми проблемами, которые занимали его ум.

Вот, например, то, что он только что подписал. Это просьба некоего Гарольда Мартхама о разрешении пасти своих животных на землях другого человека. Насколько он мог припомнить, этот человек с тревогой ожидал решения суда, переживал, волновался.

Все верно, друг Гарольд, подумал про себя Морган. Если ты думаешь, что это неприятности, то подожди, пока Лорис с Корриганом наложат Интердикт. Ты еще не знаешь, какими бывают настоящие неприятности.

Пора было начинать обдумывать план действий на случай вынесения Интердикта.

Вчера утром, после того, как он проводил своих гостей, он снова послал Дункана к епископу Толливеру, чтобы узнать, о чем говорили посланцы архиепископа.

Дункан вернулся через несколько часов с вытянувшимся лицом и очень встревоженный, так как на этот раз епископ был очень скрытен и его прием разительно отличался от предыдущего, совершенно дружественного. Вероятно, посланцы припугнули Толливера. Во всяком случае, Дункан ничего не смог узнать.

Когда Морган положил очередной лист в кипу готовых бумаг, в дверь кто-то быстро постучал, и тут же появился Гвидон.

Маленький трубадур был в одеянии простолюдина, его лицо, покрытое пылью, одновременно отражало тревогу и усталость.

Он был очень серьезен, когда шел по полированному полу к креслу Моргана. Подойдя, он отвесил поклон.

– Ваша Милость, я могу переговорить с вами? – он посмотрел на Роберта. – Наедине?

Морган откинулся назад, положил перо и окинул Гвидона долгим испытующим взглядом.

Обычно напыщенный и помпезный Гвидон сейчас был серьезен и решителен.

Губы плотно сжаты.

Во всем его облике, в его черных глазах, было что-то такое что Морган понял: причины, которые заставили Гвидона так измениться, действительно, серьезны.

Он взглянул на Роберта и жестом приказал ему удалиться, но тот нахмурился и не двинулся с места.

– Милорд, я должен протестовать. Что бы это ни было, оно может подождать. У нас осталось всего лишь несколько свитков, и когда мы закончим, то тогда…

– Извини, Роберт, – ответил Морган, глядя на Гвидона. – Позволь мне самому решать, что может ждать, а что нет. Ты можешь вернуться сюда, как только мы закончим с Гвидоном.