Шаги забвения - [137]

Приблизительно через час мучений мне удалось вымыть сына и отмыть пол. И когда муж вернулся с улицы, то даже не спросил, как у нас дела. Завалившись на диван, он захрапел, потому что был пьян настолько, что был не в состоянии даже смотреть телевизор.

Ох, забыть бы это побыстрей! Забыть навсегда, чтобы даже смутные воспоминания и тревоги не касались моего измученного сердца и истерзанного разума!

И невидящим взглядом я посмотрела перед собой, пытаясь собраться с мыслями и вернуться в реальность, после чего выпила новый глоток снадобья.

Сидя дома с Артёмом, я часто ловила себя на мысли, что, возможно, переоценила свои силы. Я безумно уставала, и никакого просвета в моей жизни не предвиделось. И хотя я каждый день надеялась, что стоит продержаться ещё немного и станет легче, но этого не происходило. Запас моих сил уже давно иссяк, и начались проблемы со здоровьем. Мои нервы ежедневно были на пределе, и стало сдавать сердце, но у меня не было ни малейшего способа подправить своё здоровье. А Артём, на рождение которого я возлагала огромные надежды, забирал у меня последние силы. Его нельзя было оставить без присмотра ни на секунду.

Сын подрастал, и всё время держать его на руках я не могла. Сколько раз бывало, когда я занималась приготовлением пищи, Артём забирался на подоконник кухни и стоял, опершись на стекло. И каждый раз с замиранием сердца я аккуратно подходила к мальчику сзади и тихо снимала его с подоконника, объясняя, что так делать нельзя. Но это не помогало. Стоило мне отвернуться, как он тут же снова забирался на подоконник.

И однажды я не выдержала. Когда после очередного объяснения сыну того, что стоять на подоконнике опасно, Артём снова туда залез, я поняла, что всё бесполезно. Если сын такой же глупый, как и его отец, и не хочет понимать того, что некоторые вещи делать нельзя ни под каким предлогом, потому что иначе за это придётся поплатиться своей жизнью, то пусть лучше это случится сейчас, чем потом. Потому что я всё равно не смогу всегда быть рядом с ним. И если в ребёнке отсутствует инстинкт самосохранения, то как бы я не пыталась его уберечь от несчастья, оно всё равно произойдёт. Не сейчас, так потом. Так зачем же тянуть время? Если в этом мальчике отцовская наследственность сильнее, чем моя, то, возможно, мне и не стоит так трястись над ребёнком. Пусть будет, что будет.

Я закрыла все окна, убрала подальше все ножи и острые приборы, взяла мусорное ведро и, оставив ребёнка одного в квартире, вышла из неё и отправилась к мусорным бакам, которые были установлены с другой стороны нашего дома.

Я нарочно шла медленно, чтобы позволить сыну осознать, что он остался один дома и может делать всё, что захочет. И если он такой же, как его отец, то он непременно воспользуется случаем, чтобы провернуть что-то запретное.

А тем временем я морально готовила себя к тому, что может произойти. Но когда я вернулась домой, оказалось, что сын послушно сидел на полу и играл машинками, не проявляя никаких признаков беспокойства. И тогда я глубоко вздохнула и подумала, что, возможно, не всё так безнадёжно. Возможно, мой генофонд всё-таки преобладает в этом мальчике. И со временем он проявится. А сейчас мне нужно собраться с духом и продолжать свою упорную борьбу за выживание.

Кстати, после этого случая Артём, действительно, перестал забираться на подоконник. И если он хотел посмотреть в окно, то мы делали это вместе.

Я много шила, и со временем у меня скопился изрядный запас тканей. Но хранить их было негде, потому что у меня не было даже своей полки в шкафу. Вчетвером мы жили в одной комнате, и несмотря на наличие стенки, места для вещей не хватало. Поэтому я хранила своё бельё на одной полке с постельным. А ткань была разложена у меня по пакетам и в хаотичном порядке лежала на дне гардероба.

И вот однажды я увидела в магазине превосходную вещь – сундук, который бы прекрасно подошёл для хранения тканей.

Увидев его, я сразу вспомнила свою бабушку, которая всю жизнь прожила в деревне. И в её спальне всегда стоял сундук, где она хранила не только ткани, но и нарядную одежду на все случаи жизни. Только, конечно же, бабушкин сундук был кованый и гораздо больше в размерах, чем магазинный, но в нашей небольшой комнате и для этого сундука было сложно найти свободное место.

Он был отделан кожзаменителем и продавался со скидкой за 1899 рублей. Даже с нашими небольшими доходами мы всё же могли позволить себе эту покупку.

Но поскольку вещи со скидками в магазинах обычно не залёживаются, то не стоило откладывать дело в долгий ящик. И я попросила мужа после работы сходить со мной за покупкой.

– Ничего не могу обещать, – неопределённо ответил муж, не желая даже разговаривать на эту тему.

Но я всё равно надеялась, что он мне поможет, потому что такси мне было не по карману.

Да, что там такси! До магазина нужно было ехать на двух автобусах или же идти дворами сорок минут пешком. А на четыре автобусных билета тратить деньги было жалко, учитывая, как сильно мне приходилось каждый день экономить. К тому же кондукторы вполне могли бы заставить меня заплатить ещё и за багаж, что было бы для меня совсем расточительно. Поэтому в пятницу в шесть часов вечера оставив Алёну с Артёмом дома, я сама отправилась в магазин за сундуком. Естественно, пешком.