Шаги за спиной - [41]

Шрифт
Интервал

– Куда вы так торопитесь? – усмехнулся Розниек. – До пуговицы мы еще дойдем. А сейчас у меня такой вопрос: во время осмотра места происшествия вы утверждали, что Упениеце никаких писем не получали. Помните?

– Еще бы не помнить, я им писем не носил. Розниек провел жирную черту на листе бумаги, лежавшем перед ним.

– А куда же девались три письма, посланные Катрине Упениеце из Риги?!

Почтальон долго морщил лоб.

– Откуда мне знать? Что мне на почте дают, то я и разношу. А если они где-то пропали, то я за это не отвечаю. Мне чужие письма ни к чему. А может, бедной Катрине никто их и не посылал. – Почтальон, похоже, был встревожен всерьез.

Розниек достал из ящика стола продолговатую толстую тетрадь в коричневой обложке.

– Узнаете эту книгу? Это ваш журнал регистрации заказных отправлений. Он взят из архива почты. Вот здесь, – он раскрыл журнал на странице, заложенной полоской бумаги, – зарегистрировано адресованное Катрине Упениеце заказное письмо, и тут ее расписка в получении – поддельная. Кто это сделал?

Почтальон выпрямился точно от удара хлыстом.

– Неправда, неправда! – закричал он, отмахиваясь обеими руками. – Я всю жизнь честно зарабатывал свой хлеб, никому зла не делал! А теперь меня хотят обвинить в том, что я лишал двух одиноких женщин единственной радости – писем! Так опозорить старого человека! – Почтальон вдруг побледнел и стал задыхаться. – Мне плохо!.. Воды, ради бога, воды… – Дрожащими руками он поднес ко рту стакан воды, налитый ему Розниеком.

XXXII

В приемной прокуратуры стояла тишина, хотя народу набралось порядочно.

Дверь кабинета открылась, и на пороге появился прокурор.

– Все ко мне? – спросил он, взглянув на часы. В четыре заседание бюро райкома партии. О том, чтобы успеть пообедать, не могло быть и речи.

Чета старичков, как видно, приехавшая из отдаленного селения, встрепенулась. Старушка подтолкнула супруга.

– Да, да, уважаемый товарищ, нам очень надо поговорить с вами! – поспешно отозвался старичок.

– Хорошо, хорошо, приму, – успокоил стариков Кубулис и попросил присутствующих предъявить повестки. Четырех из них вызвал следователь Розниек.

– Так, так, – задумчиво просматривал он голубенькие бланки. – На 13.00, на 14.00, 15.00… – Прокурор еще раз бросил взгляд на часы. Странно, Розниек всегда очень точен, никогда не заставляет людей ждать.

В углу сидел почтальон из Юмужциемса.

– А вы, гражданин, к кому? – обратился к нему прокурор Кубулис.

– Жду, меня следователь вызвал, – запинаясь, сказал он.

– Мария! – Кубулис шире распахнул дверь канцелярии. – У Розниека есть кто-нибудь?

Стук пишущей машинки прекратился, и звонкий девичий голос ответил:

– До обеда был один старик. Больше никого не видела.

– Не этот ли гражданин? – Кубулис показал на почтальона.

Девушка встала из-за своего столика и подошла к двери.

– Похоже. Так он что же – по второму разу?

– Да, мне что-то с сердцем стало нехорошо. Следователь сказал, чтобы я посидел, пока не позовет. Вот и сижу, – безнадежно махнув рукой, сказал почтальон.

– После вас к следователю кто-нибудь входил?

– Да, высокий такой мужчина со светлыми волосами и палкой. Хромой.

– И не выходил еще?

– Не видал. Я все время тут сидел.

Кубулис вошел в канцелярию и притворил за собой дверь.

– Розниек у себя в кабинете?

– Должен быть у себя, – ответила секретарь. – Вроде не уходил.

– Люди его ожидают с часу дня.

– А чего же они молчат? – Мария быстрым шагом направилась в кабинет Розниека. Сквозняк с треском захлопнул не прикрытую до конца дверь канцелярии. Одновременно раздался пронзительный крик. Кубулис вбежал в кабинет и в оцепенении замер.

Валдис Розниек сидел, уткнувшись лицом к лужу крови на столе. Кровь растекалась по стеклу и капала на пол. Окно было распахнуто настежь.

Кубулис подбежал к Розниеку. Пульс был вялый, прощупывался с трудом.

Остолбеневшая секретарша стояла в дверях.

– "Скорую"! – сдавленно крикнул Кубулис. – Звоните!

XXXIII

Следователь по особо важным делам Дзелзав прибыл из Риги вместе с оперативной группой через час. Кубулис встретил рижан и провел их в кабинет Розниека.

На письменном столе лежали листки бумаги с заметками. Окно по-прежнему распахнуто, сейф не закрыт.

– Розниек жив? – взволнованно спросил Дзелзав.

– Состояние очень тяжелое. Еще не пришел в сознание. Сейчас его оперируют. Хирурги прилетели из Риги.

– А негодяй удрал через окно?

– Да, никто даже ничего не заметил и не услышал. Дверь со звуконепроницаемой обивкой.

– В котором часу это произошло?

– Точно установить трудно.

Твердой походкой в кабинет вошел прокурор-криминалист, немолодой человек с коротко подстриженными седеющими волосами. За ним худощавый технический эксперт в форме майора милиции. Они молча поздоровались с Кубулисом. Затем принялись за дело.

Дзелзав, выглянув из окна, сказал прокурору-криминалисту:

– Надо как следует осмотреть окно снаружи и сад.

– Я как раз и намерен этим заняться. До нас там никого не было?

– Под окном асфальт, отпечатков обуви не обнаружили, – отозвался Кубулис. – Собака взяла след, дошла до забора в конце сада, и на этом все.

– Товарищ Кубулис, неужели так никто и не заметил преступника? – спросил Дзелзав.


Еще от автора Миермилис Стейга
У незримой границы

В сборник вошли две повести: «Звонок на рассвете» Л. Медведовского и «Шаги за спиной» М. Стейги - о деятельности сотрудников милиции и прокуратуры, борьбе с преступными элементами. Записки инспектора уголовного розыска И. Ластовского «У незримой границы» посвящены будням уголовного розыска.Произведения» вошедшие в книгу, отмечены премией МВД Латвийской ССР и СП Латвии.


Последняя индульгенция

Повесть М. Стейги «Последняя индульгенция», занимательная и остросюжетная, касается важных нравственных и социологических проблем. Книга основана на документальном материале и погружает в атмосферу безнадежной фатальности, царившей в советской торговле.


Последняя индульгенция. Кондоры не взлетели

Латышский писатель Илья Фридман (литературный псевдоним Миермилис Стейга) юрист по образованию, долгое время работал в прокуратуре, был следователем и прокурором. В настоящее время работает присяжным адвокатом. Автор очень хорошо владеет материалом, о котором пишет, что позволяет ему максимально достоверно показывать в своих произведениях сложную и самоотверженную работу следователей и работников полиции. В данную книгу вошел ранее неиздававшийся роман «Кондоры не взлетели», являющийся как бы продолжением двух предыдущих «Шаги за спиной» и «Последняя индульгенция».


Рекомендуем почитать
Царствие благодати

В Ричмонде, штат Виргиния, жестоко убит Эфраим Бонд — директор музея Эдгара По. Все улики указывают: это преступление — дело рук маньяка.Детектив Фелисия Стоун, которой поручено дело, не может избавиться от подозрения, что смерть Эфраима как-то связана с творчеством великого американского «черного романтика» По.Но вдохновлялся ли убийца произведениями поэта? Или, напротив, выражал своим ужасным деянием ненависть к нему?Как ни странно, ответы на эти вопросы приходят из далекой Норвегии, где совершено похожее убийство молодой женщины — специалиста по творчеству По.Норвежская и американская полиция вынуждены объединить усилия в поисках убийцы…


Голливудский участок

Они — сотрудники скандально знаменитого Голливудского участка Лос-Анджелеса.Их «клиентура» — преступные группировки и молодежные банды, наркодилеры и наемные убийцы.Они раскрывают самые сложные и жестокие преступления.Но на сей раз простое на первый взгляд дело об ограблении ювелирного магазина принимает совершенно неожиданный оборот.Заказчик убит.Грабитель — тоже.Бриллианты исчезли.К расследованию вынужден подключиться самый опытный детектив Голливудского участка — сержант по прозвищу Пророк…


Преступления могло не быть!

Значительное сокращение тяжких и особо опасных преступлений в социалистическом обществе выдвигает актуальную задачу дальнейшего предотвращения малейших нарушений социалистической законности, всемерного улучшения дела воспитания активных и сознательных граждан. Этим определяется структура и содержание очередного сборника о делах казахстанской милиции.Профилактика, распространение правовых знаний, практика работы органов внутренних дел, тема личной ответственности перед обществом, забота о воспитании молодежи, вера в человеческие силы и возможность порвать с преступным прошлым — таковы темы основных разделов сборника.


Сдирающий кожу

Маньяк по прозвищу Мясник не просто убивает женщин — он сдирает с них кожу и оставляет рядом с обезображенными телами.Возможно, убийца — врач?Или, напротив, — бывший пациент пластических хирургов?Детектив Джон Спайсер, который отрабатывает сразу обе версии, измучен звонками «свидетелей», полагающих, что они видели Мясника. Поначалу он просто отмахивается от молодой женщины, утверждающей, что она слышала, как маньяк убивал очередную жертву в номере отеля.Но очень скоро Спайсер понимает — в этом сбивчивом рассказе на самом деле содержится важная информация.


Пенсионная разведка

Менты... Обыкновенные сотрудники уголовного розыска, которые благодаря одноименному сериалу стали весьма популярны в народе. Впервые в российском кинематографе появились герои, а точнее реальные люди, с недостатками и достоинствами, выполняющие свою работу, может быть, не всегда в соответствии с канонами уголовно-процессуального кодекса, но честные по велению сердца.


Безмолвные женщины

У писателя Дзюго Куроивы в самом названии книги как бы отражается состояние созерцателя. Немота в «Безмолвных женщинах» вызывает не только сочувствие, но как бы ставит героинь в особый ряд. Хотя эти женщины занимаются проституцией, преступают закон, тем не менее, отношение писателя к ним — положительное, наполненное нежным чувством, как к существам самой природы. Образ цветов и моря завершают картину. Молчаливость Востока всегда почиталась как особая добродетель. Даже у нас пословица "Слово — серебро, молчание — золото" осталось в памяти народа, хотя и несколько с другим знаком.