Шаг во тьму - [14]

– Твой друг, дорогая? – поинтересовалась бабушка, внимательно читая официально написанную открытку. – Как мило! Тогда напиши ему ответ сама, но не забудь указать, что все мы тронуты его вниманием.

Милая, святая бабуля. Она не встречалась с Ником. А Дэн однажды приехал в Нью-Йорк без жены, и Мег решила познакомить двух мужчин, главных в ее жизни. К счастью, встреча была краткой: они собрались выпить перед обедом в фирме «Карлайл», куда приезжал Дэн. И ее вряд ли можно было назвать удачной. Дэну понадобилось 30 секунд, чтобы разобраться в ситуации и заклеймить ее, а когда он не одобрял чего-то, то не старался скрывать свои чувства. Мысли Мег перескочили от того неприятного воспоминания на их последнюю встречу, когда он приезжал в город.

* * *

– Итак, не появился ли какой-нибудь молодой человек на горизонте?

Он смотрел на нее поверх очков, которые его наконец-то убедила носить бабушка («Я знаю, что очки тебе не нужны, дорогой, но ты в них такой представительный!»).

– Никакого молодого человека. Также нет никого ни среднего возраста, ни пожилого.

– Хм. А тот парень – забыл его имя – все еще вертится вокруг тебя?

– Ник? – Дэн прекрасно запомнил его имя. Изображая провалы в памяти, он выражал свое неодобрение происходящему.

– Да, все еще вертится. Не будь таким надутым, Дэн. Ведь он тебе понравился. Ты сам говорил.

– Это было прежде, чем я узнал, что он женат. Можешь называть меня старомодным, если хочешь, но…

– Ты и есть старомодный. – Мег улыбнулась ему, но он в ответ лишь пробурчал что-то и обратил все свое внимание на тарелку с кислой капустой.

Они обедали «У Хуго», в маленьком немецком ресторане в Восточном районе. Дэн гордился, что обнаружил этот ресторан. В нем никогда не было посетителей, хотя еду подавали вкусную – жители Нью-Йорка предпочитали оставаться гурманами. Дэну нравилась атмосфера ресторана, и он обожал практиковаться в неправильном немецком, который он выучил во время «первой войны». Он повысил голос:

– Ахтунг, официант. Немного зальц, битте.

Получив приправу, Дэн вернулся к своей прежней обиде:

– Черт возьми, никакой я не старомодный. Я думаю о тебе. С этим парнем у тебя нет будущего. Он никогда не разведется с женой…

– Надеюсь. Я бы не смогла стать мачехой его избалованным детям.

Дэн не принял несерьезного тона.

– Тебе скоро тридцать.

– Только через два года. Естественно, я перережу себе вены в день моего тридцатилетия, если к тому времени меня никто не возьмет замуж.

Обычно Дэну нравились ее остроты. Внешне он шипел, но явно любил обмениваться с нею колкостями. Вместо того чтобы парировать выпад, он отодвинул тарелку и спокойно сказал:

– Мне бы хотелось увидеть правнуков перед смертью, Мег.

У нее перехватило дыхание.

– Это не честно, Дэн. Ты ведь не…

Он ответил не сразу. Она почувствовала, как сжало у нее сердце. Он медленно продолжил:

– Сначала я решил сказать, что мне остался год жизни. Но потом подумал, это может вызвать встречный огонь.

Она не знала, смеяться или швырнуть в него чем-нибудь:

– Хитрый, старый черт!

Он так же задумчиво продолжал:

– Или ты забеременеешь от какого-нибудь самца-производителя, не способного выкормить детенышей, или твоя бабушка разнервничается, или придется вызывать доктора Шварца, или?..

– Или делать все вышеупомянутое сразу. Перестань, Дэн. Не поступай так со мной.

Он не дотронулся до нее, не взял за руку, которую она ему протянула: он не выражал свою привязанность физически, просто голос его зазвучал глубже, что служило явным признаком испытываемых эмоций. Он назвал ее уменьшительным именем, которое он не произносил долгие годы:

– Миньон, я ведь стар. Чертовски стар! Иногда, когда я думаю о своем возрасте, я сам не могу поверить, что я такой старый. Но я не буду жить вечно. Я хотел бы знать, что о тебе будут заботиться.

– И что ты хочешь, чтобы я сделала? – Она разрывалась между гневом и болью. – Я сама могу о себе позаботиться, Дэн. Для этого мне не нужен мужчина. Я не выйду замуж за самца, не способного выкормить детенышей, просто чтобы продолжить династию.

– А кто тебя просит об этом? Я тебя просто прошу, чтобы ты начала смотреть по сторонам. Ты ведь знаешь, что делаешь? Ты используешь этого женатого человека, как щит. Ты что, боишься замужества? Оно не так уж и плохо. Я выдерживаю уже больше полувека.

Он хитро улыбнулся внучке. Пытаясь успокоить дыхание и обрести самоконтроль, Мег задумалась: «А были ли случайные высказывания деда такими уж случайными?» Последнее уж точно попало в точку. Конечно, она боится, но не супружества, а того, что за этим подразумевается. Отдать свое сердце другому человеку, а тот может нечаянно уронить его или намеренно выбросить в мусорное ведро. Она не покажет деду, как ей больно.

– Мне казалось, ты терпеть не можешь психологию.

– Правильно. Но это не психология, а простой здравый смысл. А ты не ешь. Ешь, тебе полезно. Не получишь десерт, если не доешь кислую капусту.

– Я не хочу десерт. И я терпеть не могу кислую капусту. Вот ты какой хитрый, старый…

– Тебе необходим десерт: ты очень худая. – Он поманил пальцем, и примчался официант. – Мне порцию пирога «Черный лес». А тебе что? Может, клубничного пирога?