Шаг в темноту - [11]
Не самый худший вариант. Есть и такие, кто вообще не стал бы выполнять обязательства, и, поверьте, клиент со слезами на глазах их поблагодарит. Искренне и от всего сердца. Род психарей[7] обширен. Можно встретиться с баюном[8]. Наш Лёник — настоящий мастер, при всей своей нетерпимости не восхищаться его смертельными навыками я не могу. Это не делает его безопасным или хорошим. Он расскажет тебе сказку, красивую и со счастливым концом, ты поверишь каждому слову, — и уйдет в мир бабушка, вообразившая себя юной девушкой. Она забудет про скрипящие колени и бессонницу, забудет о несварении и морщинах. Заканчивают такие люди плохо: либо в сумасшедшем доме, либо в петле, впрочем, таблетки, газ и поезд тоже годятся.
Кто еще? Исполнитель желаний. Встреча с джином[9] — это классика. Не в нашей стежке, гораздо глубже, но теоретически такая возможность есть. Эти создания убедят тебя в чем угодно, даже в том, что ты прима-балерина большого театра весом под сто килограммов. Бред, вызываемый джинами, больше похож на наркотический, он и технически возможен лишь при физическом контакте, к слову, баюн заболтает тебя, а этому надо еще и потрогать. Исполнитель желаний пропитает тебя той вариацией реальности, в которой ты захочешь остаться. И ты останешься. Минута навязанного бреда запертому в собственной голове человеку покажется годом. Суть в том, что после встречи с джином ты уже больше никуда не пойдешь, ты останешься в его власти до конца, что бы ты ни увидел, тело не сдвинется с места. И да, ты умрешь. Максимум через час фантазия достигнет апогея. Исполнитель высосет из тебя все желания, все фантазии, мысли, чувства. Он будет подкидывать в эту топку дров, пока у человека не останется сил на то, чтобы мечтать и даже думать. Он выжмет вас досуха. Минуты его трапезы — годы счастья для вас. Но желать бесконечно нельзя, чаще всего последнее желание этих «счастливчиков» — уйти. Джин исполнит и его. Они всегда исполняют.
Мы почти пришли, один пролет — и я уже вижу дверь. Железная, тяжелая, такую принято называть гаражной. Несколько раз ее перекрашивали, неаккуратные мазки оставили следы на вычурных жестяных цифрах, единице и восьмерке. Восемнадцатая квартира. Олег звякнул ключами. Мы пришли. Дверь как последнее препятствие между мной и прошлым, между мной и настоящим. Темная узкая прихожая, зеркало, в котором мечутся смутные тени, под ним полка со всякой всячиной: от расчески до мобильного телефона и книги в мягкой обложке — традиционный уголок с полками для обуви и антресолью для шапок. Скорей всего, осталась в наследство от родителей. Что ж, мне и того не досталось, не заслужила.
Парень включил свет. Если у меня и были сомнения, то от них не осталось и следа, достаточно было посмотреть в лицо старой подружке в то самое первое мгновение. Маринка стояла в коридоре и если кого и ожидала увидеть, то не внука в моем сопровождении. Но она быстро взяла себя в руки, испуг и разочарование сгинули без следа. Будь я менее внимательна, засомневалась, не почудилось ли. У наших на стежке столько выражений и они так быстро их меняют, что быть наблюдательной не прихоть, а необходимость. А она пока человек. Надеюсь, им и останется. Но решать не мне.
Марина улыбнулась, она всегда умела делать хорошую мину при плохой игре. Я ответила тем же. Играть так играть.
— Молодец, Олег, — похвалила она внука.
Тут самое время добавить, что квартиру он честно заработал, но она промолчала, мы обе понимали, что не видать парню награды как своих ушей. Хорошо, что он не мой внук, но внутри что-то предательски дрогнуло.
— Иди к себе, — тепло сказало подружка, — как обед разогрею, позову. А мы пока поговорим.
Парень без единого слова скинул обувь ушел куда-то в глубь квартиры.
— Послушный, — не скрывая иронии, прокомментировала я.
Старая подружка поморщилась, развернулась и, ни слова не говоря, пошла по коридору. Посчитав это приглашением, я потопала следом. Слышать правду всегда неприятно.
Кухня, как я и представляла, была очень маленькой. Стол, плита, раковина, холодильник — больше ничего не влезет при всем желании. Сесть негде, да мне и не предлагали.
— Ты поможешь? — спросила Маринка напрямую. Притворство отброшено, и никаких хождений вокруг да около. Мы одни, стесняться некого. Будь я на месте внука, давно бы уже уши грела.
Знаете, где-то в глубине души я понимала ее желание. Понимала как женщина. Не в полной мере разделяла, но могла представить, каково это день за днем следить за отражением в зеркале, видеть неизбежные перемены, морщины, отвисающую кожу, пигментные пятна, видеть, как седеют волосы. Подавляющее большинство предпочитает решать эти проблемы с помощью ботокса и краски. Да, я могла бы понять. Если бы не последние строки ее договора-письма. Она пыталась сжульничать, заплатить за свое желание не своей жизнью.
