Сгоревший клиент - [22]

Я набрал номер Лехи.

– Че? – спросил он невежливо.

– Имею сообщить, я только что помимо своей воли побывал в убойном отделе, – нудным голосом произнес я.

– Так. И что? – Леха, похоже, немного напрягся.

– Ничего особенного. По крайней мере, наши интересы совпадают. Я сейчас под подпиской о невыезде.

– А. Ну это нормально. Больше ничего?

– Вопрос. Есть у меня на примете частный сыщик, надежный мужик, лишних вопросов не задает. Если ему…

– Отказать, – резко сказал Леха. – У нас есть сыскари.

– Ясно. Тогда у меня все.

– Ладно. – И он отключил связь.

* * *

Аркадий Ильич рвал и метал. Что значит «исчез»? Куда? Зачем? И как он смел, вообще, так подставить работодателя?! Все, Таганцев завтра же будет уволен за три прогула подряд, так и передай ему, когда увидишь… Что?! Опять ты про отпуск? Работать иди!

Я вылетел из кабинета шефа как пробка. Рык Фомина преследовал меня до тех пор, пока я не покинул приемную. Действительно, черт меня дернул опять заикнуться про отпуск! Но если я за свой счет буду заниматься Шнейдеманом, Лехины доллары закончатся быстрее, чем я найду Игоря… А ну как я его вообще не найду?

Но этот вариант я запретил себе рассматривать. К тому же действительно пора работать. Сказав Косте, что опять поехал к Моисею Львовичу, который для меня уже окончательно стал просто Мойшей, я сел в машину и отправился жечь бензин.

«Гранада» сегодня летела по улицам словно ласточка. Двигатель работал ровно, нигде ничего не гремело, не стучало. Не помню, когда последний раз было то же самое.

Первый адрес оказался по улице Тольятти, во времена ее застройки, очевидно, носившей совсем другое имя. Красивые места в столице имеются, надо сказать… Под колесами булыжная мостовая, по обе стороны которой усаженные черемухой и сиренью палисадники. Чуть позже тут просто загляденье будет… Конечно, старые домики подгуляли: хоть и с резными наличниками, да с деревянными петухами, а видно, что топорной работы. Хотя, стоп! А вот это уже явно мастера строили! Дом номер двадцать четыре отличался от своих соседей как царь от холопов: здесь и бревна второго этажа были одно к одному, словно выточенные на гигантском токарном станке; и резьба по дереву действительно выглядела произведением искусства; и даже черепица казалась выложенной куда кропотливее, чем на соседних крышах. Дом был жилым: в форточку первого этажа, уже ушедшего в землю до подоконников, кто-то высунул дымящуюся сигарету; из окна второго с улыбкой глядела наружу симпатичная девчонка лет шестнадцати; по палисаднику крался толстый полосатый кот, осторожно ступая по мерзлой прошлогодней траве мохнатыми лапами в белых «носочках».

На уровне подоконника второго этажа висела довольно больших размеров табличка с крупными буквами: «Памятник зодчества XIX века охраняется государством».

Ясно. Можно ехать дальше.

Следующий дом я увидел в Сметанинском переулке. Дом номер три. А всего в этом переулке было семь домов; он смыкался с довольно мрачными улицами, застроенными, наверное, в шестидесятые годы. Сметанинский же был существенно старше – тут, наверное, в давние времена селились купцы. За мощными чугунными ограждениями вдоль тротуаров стояли такие дома, что даже неспециалисту ясно: состояние, близкое к аварийному. Перекошенные оконные переплеты, прогнувшиеся крыши… Только третий дом, опять-таки жилой, казался построенным на века. Немного вычурный, с башенками, прикрытыми остроконечными колпаками, он вызывал ассоциации не то с «Волшебником Изумрудного города», не то с фильмами Александра Роу. Занятный домик… И тоже охраняемый как памятник.

Трехэтажное офисное здание с цифрой «54», что на улице Моторной, тоже было необычным, даже для Москвы. Если строителям католических соборов Западной Европы дать древесину и техническое задание на доходный дом, который бы выглядел как костел где-нибудь в средневековой Германии, то получилось бы примерно то, что я увидел в момент свой очередной остановки. Если вы еще не поняли, что перед вами памятник архитектуры, табличка на фасаде отметала все сомнения в этом. Больше в окрестностях Моторной смотреть было не на что. Штрафная стоянка на пустыре, полузаброшенный автодром, и уже опустевшие трущобы.

…Последним из восьми изученных мною домов оказался тот, где жил клиент нашей фирмы. Старокаменный переулок, откуда рукой подать до Арбата, тоже казался не слишком презентабельным. И лишь номер четыре выглядел музеем. Сходство было тем более полным, что по обеим сторонам подъезда стояли два мраморных льва, а балконы второго этажа подпирали атланты. Здание, конечно, было старым, но скульптуры выглядели весьма свежими. Хотя это и был не музей, а жилой дом.

Настроение у меня испортилось окончательно, хотя, казалось бы, куда уж еще хуже. Мне совсем не нравилось, что в столице завелись геростраты, задумавшие уничтожить едва ли не последнее, что еще осталось от старой Москвы. При этом они подходили к делу вдумчиво, целенаправленно, и убирая с пути тех, кто пытался помешать их маниакальному плану. А может, даже и не пытался помешать, а просто излишне много знал о нем. Как Веслов, наверное. Или Таганцев. А вот теперь и я.