Сфера Танатоса - [6]

– Почему на одну? – Удивился Анхель – Мы посмотрим на все лучшие курортные планеты. Курорт это ведь место для отдыха, а стало быть они очень красивые. Уж это слово мне хорошо известно, парень. Побывал я однажды на одном курорте, правда, очень давно, ещё в молодости.

Анхель выбрал из первых строчек понравившееся ему название из числа первых в перечне и принялся быстро нажимать кнопки, торопливо приговаривая:

– О, вот это должна быть чудесная планета – Астазия. Люди не станут давать такое название какой-нибудь пыльной дыре.

Пока на глаз электронной книги открывал им небольшое, но очень чёткое и яркое трёхмерное изображение, показывающее, какую-то красивую женщину, стоящую среди цветов, Рико унылым голосом поинтересовался:

– Тебе тоже не нравится наш мир, Анхель?

Быстро просматривая оглавление статьи, которое высветилось ярко-красными буквами на фоне голубого неба с белыми облачками, подмастерье ответил:

– Рико, не знаю как тебе, но лично я считаю, что Мундо дель-Танатос это самая настоящее инферно, о котором каждое воскресенье твердит нам наш бесноватый кюре, говоря, что все, кто откажутся служить Танатосу, сгорят в нём, а Цветы Танатоса, поверь мне, пострашнее любого, даже самого злобного, дьявола. Послушай, парень, я не могу поверить своим глазам. Это что же получается, где-то есть планета, на которой живёт семнадцать с половиной миллиардов человек? Ничего не понимаю, о чём тут написано. Какие маршруты проложены в сотни тысяч миров галактики? Что это ещё за штука такая, Галактический Союз и что такое Звёздные Федерации и какие они из себя, звёзды? Слушай, тут что-то написано про положение Астазии на карте галактики, давай сначала посмотрим на эту картинку.

Рико тут же оживился и пододвинулся поближе. На трёхмерном экране перед ними высветилась галактика Млечный Путь, на краю которой ярко вспыхивала и гасла среди множества золотистых искорок зелёная точка Астазии. После этого они просмотрели весь раздел и узнали, что на эту курортную планету, оказывается, каждый год прилетает почти сто миллиардов человек только для того, чтобы отдохнуть на ней, бродя по лесам и горам, купаясь в море и горячих минеральных источниках. При этом их обслуживали миллиарды людей и жили они в сказочно прекрасных дворцах, а те дворцы, в которых жили отдыхающие, и вовсе не поддавались никакому описанию. Покой жителей и отдыхающих охраняла огромная армия солдат, которые летали на своих огромных авиасах далеко за пределами планеты. От этого увлекательного занятия их отвлёк громкий стук в дверь. Кому-то из пеонов срочно потребовалась помощь кузнеца Рико. Анхель с сожалением выключил книгу и сказал:

– Это наверное Пабло. У него вчера сломался его трабайядор де феррео. Он наверное, опять нагрузил его так, что тот брюхом за землю цеплялся. Надо этого дурака как-то проучить. Ладно, Рико, я займусь его трабайядором, а ты строчи письмо своему будущему тестю, но не начисто. Как только я вразумлю эту тупую бестолочь, то приду и прочитаю. Если ты действительно хочешь вернуться в кандадо дель-Сессар, то и письмо должен написать такое, чтобы над ним никто не стал смеяться.

Анхель пошел открывать широкие двери кузницы, а Рико, вздохнув, достал из стола чистый лист бумаги и принялся строчить письмо дону Рамиресу. Памятуя о словах Анхеля, он старательно подбирал слова и обороты речи, чтобы объяснить супериору, что теперь он готов продолжить дело своего отца и не дать пресечься славному роду де Ла Хойя. Его подмастерье тем временем втащил четырёхколёсного трабайядора, у которого снова лопнул рычаг подвески, в кузницу и костерил ленивого Пабло самыми последними словами, а тот лишь посмеивался. Улыбка сошла с лица этого неряшливого и небритого типа только тогда, когда Анхель ознакомил его со стоимостью ремонта и сказал, что тот полностью исчерпал свой лимит бесплатного обслуживания. Тут Пабло, словно подменили, и он взревел нечеловеческим голосом. Рико слушал его проклятья минуты три, после чего вышел из деспахо, подошел к разоравшемуся пеону и ткнул его тремя пальцами в бок, отчего у того перехватило дыхание и пеон моментально умолк, продолжая беззвучно открывать и закрывать рот, но не в силах вымолвить ни слова.

Без каких либо эмоций Рико толкнул его ладонью в лоб, а Анхель подставил Пабло железный стул и тот плюхнулся на него с побагровевшей физиономией. После этого подмастерье с силой хлопнул пеона по жирной спине и тот, наконец, сделал вдох и испуганно втянул голову в плечи. За кузнецом водились такие шуточки. Он умел так ударить человека одними только пальцами, что тот мог и загнуться, если он сам или Анхель не придут на помощь. Отдышавшись, Пабло взвыл:

– Контрамаестре Рико, но это же сущий грабёж! Где я возьму такие деньги? Мне нечем тебе заплатить.

– А ты пойди и пожалуйся старосте, Пабло. – Деловитым тоном посоветовал ему кузнец – А я включу амулет памяти твоего трубайядора и он увидит, как ты издеваешься над этой бедной машиной. Только за последний год я ремонтировал и настраивал твоего трубайядора сорок три раза, Пабло, и это мне уже надоело, не говоря уже про то, что ты один не торопишься приносить мне продукты, а если и приносишь, то всё время норовишь подсунуть какую-нибудь тухлятину. Так что иди и готовь деньги. Придётся тебе какое-то время пить домашнее пиво вместо вина, Пабло. Придёшь за своим трубайядором после обеда. Надо бы мне не торопиться с ним, но сейчас время сева, а мне не хочется, чтобы твоя семья потом голодала весь год.