Сфера разума - [18]
Говорят, что их село — чуть ли не единственное на всей планете — целиком взято из Памяти, из какого-то далекого девятнадцатого века. С пригорка далеко видны уходящие ряды хат. Все они нарядно белые, под соломенными крышами. Яблони и вишни в садах стояли еще с голыми ветками, но уже вовсю сочился запах набухающих почек.
Из соседней хаты выскочили братья-близнецы, одногодки Василя.
— Сюда! Ко мне! — кричал им Василь.
Под пригорком, звеня льдинками, искрился под солнцем ручей. Ребята пускали по нему сухие прошлогодние листья-кораблики, а на быстрине долго мастерили водяную мельницу.
Незаметно текли минуты и часы, солнце уже припекало вовсю. Пора обедать! — вспомнил Василь. Он снял туфельки и носки, отбросил их в сторону. Не коснувшись земли, они вдруг пропали, ушли обратно в Память.
И снова босиком поскакал Василь по лужам. Только дух захватывало, да брызги сияющие сеялись вокруг. Влетел в хату и сел за стол. Сегодня он решил непременно познакомиться с домовым — домашним другом и помощником. В шутку его называли Красавчиком. Видимо, за то, что красотой он как раз и не отличался. Но как выглядит Красавчик на самом деле, Василь не знал.
— Красавчик, кушать хочу, — сказал Василь и затаился.
Из-за спины показалась рука и поставила тарелку с борщом. Василь живо обернулся, но сзади никого не оказалось.
— Опять спрятался, — обиделся Василь. — Покажись.
— Нельзя, — голос Красавчика слышался уже из соседней комнаты. — Испугаешься. Я страшный.
— Не испугаюсь, — говорил Василь, тихонько подкрадываясь к двери. Заглянул, а в комнате пусто. Только тень какая-то мелькнула и растаяла.
Вечером Василь жаловался отцу:
— Красавчик злой. Он не хочет подружиться со мной.
— Он добрый и старается не пугать маленьких.
— А он страшный?
— Не страшный. Однако и не красавец. Что поделаешь, таким его создала народная фантазия еще в глубокой древности.
— А сам он фантазия или живет на самом деле?
— И да, и нет. Сложный это вопрос, малыш. Потом поймешь. А сейчас посмотрим маму. Она выступает где-то на орбите Сатурна.
Мама у Василя — знаменитая танцовщица. Но где Сфера Разума отыщет ее? И каким вообразит себе папа экран? Взрослые иногда такое выдумывают…
Под ногами разверзлась вдруг мглистая бездна, усеянная звездами. По спине мальчика поползли мурашки: вместе с лучом-телепередатчиком он совершал межпланетный перелет. Василь догадывался, что вместе с папой сидит в хате. Но его не покидало жутковатое чувство, что со скоростью света мчится в ледяных просторах. Вот уже Марс остался позади, сверкающими камешками промелькнули астероиды, и через несколько минут Василь влетел в искусственную атмосферу Титана — спутника Сатурна. На его освещенной стороне, в недавно выращенных лесах, люди что-то строили. Но вот ночная сторона. Вместе с папой Василь приземлился перед освещенной сценой под открытым небом.
— Опоздали мы, — огорчился папа.
Зрители, аплодируя, уже провожали со сцены маму. Появились акробаты. Но все внимание Василя приковало черное полотнище космоса, где среди звезд медленно плыла хвостатая комета и где полнеба занимали кольца Сатурна.
Через час вернулась мама, и Василь с ухмылкой взирал на шутливую ссору, возникавшую всегда из-за него.
— Какой дикарь! — глядя на сына, мама в ужасе хваталась за голову. — Взлохмаченный, грязный дикарь. А ноги? Скоро они потрескаются от цыпок. Опять по лужам бегал? Босиком?
— Пусть закаляется, — пытался вставить слово папа.
— И за что я люблю этих варваров? — недоумевала мама. — Все люди живут в городах, в удобных домах и дворцах. А мои? Древнее село им подавай. Ностальгисты, видите ли. Затосковали по старине.
— Наши хаты по гигиеничности не уступают твоим дворцам и по-своему красивы. К тому же… — И отец подмигнул сыну: сейчас, дескать, выкрутимся. В голову ему пришла, видимо, спасительная мысль. — К тому же, в твоих дворцах домовые не водятся.
И Василь видел: довод этот сразил маму. Красавчика она обожала.
— Вчера мы с ним не доиграли шахматную партию, отложили, — улыбнулась мама и взяла сына за руку. — Идем спать, а то Красавчика испугаешься.
— Это он меня пугается, — обиженно ответил Василь, но покорился и ушел в свою комнату.
Он лег и пытался заснуть. Но за дверью то и дело слышался смех, веселый разговор. Василь садился на кровати и прислушивался.
— Меня обманули! — с возмущением воскликнул Красавчик. — Я не откладывал такую дурацкую партию.
— А мы можем проверить, — смеялась мама. — Или сдаешься?
— Красавчик никогда не сдается, — заявил домовой. — Красавчик непобедим.
Как закончилась игра, Василь так и не узнал: сон сморил его.
С утра Красавчик ухаживал за Василем все так же заботливо, но на просьбы показаться не откликался, оставаясь в своей невидимости. Только зимой понемногу наладилась их «видимая» дружба. Но Василь помнит зиму очень смутно. От нее остались лишь ощущения шумных вьюг за окном, домашнего уюта и того завораживающего холодка, с каким он слушал страшные старинные сказки. Их рассказывал Красавчик, иногда мама.
Снова пришла весна, зацвели яблони, и в воробьиных гнездах вовсю попискивали крохотные птенцы. Вместе с весной в жизнь Василя вошло что-то новое, неведомое и значительное — по утрам его будили уже не воробьи, а таинственный гость. Взрослые называли его Пастухом. Говорят, что он вместе с вечерними сумерками и туманами приходит неизвестно откуда, чуть ли не из прошлых веков, и всю ночь пасет в степи лошадей. К утру вместе с табуном Пастух появлялся вблизи села, и люди просыпались от звуков его удивительной свирели — таких нежных, задушевных мелодий не давала ни одна флейта, ни один кларнет. Все попытки увидеть Пастуха кончались ничем: гость неясной и бесшумной тенью уходил в туман.
В таежной глуши, возле небольшого озера он встретил девочку лет десяти-двенадцати. Она была какая-то странная и говорила, что упала сюда из будущего.
Действие повести «Мальчик из саванны» (1982 г.) развертывается в далеком будущем.Своеобразный диптих со «Звездными берегами» составляет повесть С. Слепынина «Мальчик из саванны» (1982). Изображается здесь тот же (чуточку более ранний) гравитонный век Земли, век аква- и аэрогородов, восстановленной биосферы, мгновенных телевизитов и почти мгновенных перемещений в пространстве, забавных домашних роботов, светомузыки — в одной повести, «звучащей» живописи — в другой. Похожи в чем-то и герои, безгранично устремленные в космос, одинаково по-богатырски неуклюже опекающие своих ближних.
Повесть — дебют Слепынина (1966 г.), изображает войну между людьми и андроидами на далекой планете. Повесть представляет собой типичную «космическую оперу», не осложненную серьезными проблемами.Да, добрососедство, бескорыстная, ненавязчивая помощь — именно это движет героями нашей космической фантастики. И если даже летит к Земле корабль с фарсанами («Фарсаны» свердловчанина С. Слепынина, 1966), фантаст пытается всесторонне разобраться: что же их породило — злонамеренных этих биороботов? Жутковатая история нужна ему вовсе не затем, чтоб поразвлечь читателя остреньким сюжетом, нет, — чтобы заставить задуматься о небезопасности иных вариантов развития науки, возможных ведь и на нашей планете…
Там, где благо людей, их духовное совершенствование перестают быть высшей целью, где человек превращается в обезличенный винтик, наука рискует выродиться в зловещую, порабощающую силу. Именно так происходит в повести С. Слепынина «Звездные берега» (1976). Герои повести попадают на планету, напоминающую им родную Землю, но начисто лишенную жизни: бесконечный океан песков покрывает ее поверхность. Причины выясняются позже. Некогда обитатели Харды передали совершеннейшим автоматам управление не только производством, но и чисто человеческими сферами жизни.
В полете к Альтаиру произошла гравитационная катастрофа, которая привела к громадному сдвигу во времени, и земной звездолет «Орел» возвращается на планету, где обосновалась технически могучая, но враждебная космическому братству цивилизация…
Всем нам известно, что озоновый слой Земли разрушается. Но, как оказалось, разрушается не только он! И спасти нашу планету от разрушения межпространственного слоя предстоит группе смельчаков под руководством великого учёного! Им придётся столкнуться со множеством трудностей. Хорошо хоть помогать им будут ожившая древняя программа, инопланетянка со множеством сущностей и охранная система Земли! Может, вместе они смогут дать всем нам второй шанс!
Интернет вещей может показаться настоящим кошмаром… Ведь умный дом может стать ангелом-хранителем!
Будьте терпеливы к своей жизни. Ищите смысл в ежедневной рутине. Не пытайтесь перечить своему предпочтению стабильности. И именно тогда вы погрузитесь в этот кратковременный мир. Место, где мертво то будущее, к которому мы стремились, но есть то, что стало закономерным исходом. У всех есть выбор: приблизить необратимый конец или ждать его прихода.
Третья книга «Нашей доброй старой фантастики» дополняет первые две — «Под одним Солнцем» и «Создан, чтобы летать». К авторам, составившим цвет отечественной фантастики 1960—1980-х, в ней добавились новые имена: Георгий Шах, Олег Корабельников, Геннадий Прашкевич, Феликс Дымов, Владимир Пирожников и др. Сами по себе интересные, эти авторы добавили новых красок в общую палитру литературы. Но третья книга антологии не просто дополнительный том, она подводит некую символическую черту, это как бы водораздел между поколениями — поколением тех, кто начинал еще при Ефремове, и поколением новой волны, молодых на ту пору авторов, вышедших из «шинели» братьев Стругацких.
В архиве видного советского лисателя-фантаста Ильи Иосифовича Варшавского сохранилось несколько рассказов, неизвестных читателю. Один из них вы только что прочитали. В следующем году журнал опубликует рассказ И. Варшавского «Старший брат».
В очередной том «Библиотеки фантастики» вошли романы знаменитого английского писателя-фантаста Герберта Уэллса (1866—1946), созданные им на переломе двух веков: «Машина времени», «Человек-невидимка», «Война миров», «Пища богов».