Сфера - [39]

— Все нормально.

— Я ненавижу сантименты.

— Я знаю.

— Мне все здесь опротивело… Барнс, лекции Теда, эти дурацкие десерты Леви. Я хочу бежать отсюда… — она засопела, затем резко оттолкнула от себя Нормана и отвернулась.

— Со мной все в порядке, — сказала она. — Спасибо.

— Не стоит благодарности.

— Где же эти чертовы носовые платки? — она, наконец, нашла носовой платок и высморкалась. — Только никому ни слова…

— Разумеется… — неожиданно зазвенел звонок.

— Господи, что это? — вздрогнула Бет.

— Полагаю, нас зовут на ужин, — сказал Норман.

Глава 30 УЖИН

— Даже не понимаю как ты можешь есть эту гадость, — сказал Гарри, указывая на кальмаров.

— Они прелестны, — сказал Норман.

Только за столом он понял, как здорово проголодался и на время почти позабыл где находится.

— Я особенно люблю их жареными, — сказала Тина.

— Жареные «каламари», — сказал Барнс. — Мое любимое блюдо.

— Я тоже предпочитаю жареные, — сказала Эдмундс. Она строго придерживалась этикета. Норман даже заметил, что она ела ножом и вилкой.

— Почему же их не поджарили? — спросил Норман.

— На такой глубине это невозможно, — пояснил Барнс. — Горячее масло разлетается и засоряет воздушные фильтры.

— Не знаю, как кальмары, а креветки великолепны… — сказал Тед. Правда, Гарри?

— Восхитительные креветки, — поддержал тот.

— Я чувствую себя капитаном Немо… — сказал Тед. — Помните, который жил под водой исключительно дарами моря?

— «Двадцать тысяч лье под водой», — сказал Барнс.

— Джеймс Мэйсон, — сказал Тед. — Вы помните, как он играл на органе?

Ду-ду-ду, да-да-да, дааа, да… Бах, токката и фуга ди-минор.

— А Керк Дуглас!

— Керк Дуглас великий актер.

— Ты помнишь, как он бился с гигантским спрутом?

— Класс!

— А помнишь, как он его срезал у него щупальце?

— Я был совсем маленьким и этот фильм произвел на меня неизгладимое впечатление, — сказал Гарри. — Наверное поэтому, я сейчас так не люблю кальмаров.

— Ты их не любишь за мерзкий вкус, — напомнил Тед.

— Этот фильм заставил меня поступить в ВМС, — сказал Барнс.

— Нетрудно понять почему, — сказал Тед. — Это был романтичный фильм, показывающий чудеса прикладной науки. Кстати, кто там играл профессора?

— Я плохо помню… Какой-то старик.

— Норман, ты помнишь кто играл профессора?

— Забавно, группа авторитетов не может вспомнить, кто играл роль ученого в их любимом фильме.

— Но Керк Дуглас, в отличие от ученого, был героем.

— Франчот Тон? — вспоминал Барнс. — Клод Дейнс?

— Нет, какой-то Фриц.

— Фриц Вивер?

Из динамиков вырвался свист и треск, затем полились возвышенные звуки токкаты и фуги ди-минор.

— Я даже не знал что здесь есть эта запись, — сказал Тед.

— У нас на станции богатая фонотека, — сказала вернувшаяся к столу Эдмундс.

— Это не подходит для ужина, — сказал Барнс.

— А мне нравится, — сказал Тед. — Сюда бы еще салат из морских водорослей, какой подавали капитану Немо.

— Нельзя ли что-нибудь полегче? — спросил Барнс.

— Легче чем морские водоросли?

— Легче чем Бах.

— Как называли ту подводную лодку? — спросил Тед.

— Наутилус, — ответила Эдмундс.

— Да, точно… Nautilus.

— Так назвали и первую американскую атомную подлодку, спущенную со стапелей в 1954-м году, — сказала она и улыбнулась Теду.

— Точно, — согласился тот.

Два сапога пара, подумал Норман. Тед встретил достойного конкурента по вспоминанию неуместных мелочей.

— У нас новые посетители, — сказала Эдмундс.

— Что на этот раз? — спросил Гарри, резко вскинув глаза.

Испугался? Нет, простое любопытство, решил Норман.

— Маленькие медузы, — сказала Эдмундс. — Они плавают вокруг станции… Это великолепно! Мы непременно должны заснять их на видео! Как, доктор Филдинг, будем снимать?

— Я еще не поужинал, — уклонился Тед.

Эдмундс ушла. Все посмотрели в иллюминаторы, но никто не поднялся из-за стола.

— Кто-нибудь ел медуз? — спросил Тед. — Я слышал, это очень изысканный деликатес.

— В щупальцах некоторых медуз содержатся довольно сильные токсины, сказала Бет.

— Разве китайцы не едят медуз? — спросил Гарри.

— Из них варят суп, — сказала Тина. — Моя бабушка в Гонолулу умела его готовить.

— Для ужина больше подходит Моцарт. Или Бетховен, — сказал Барнс. Что-нибудь со струнными. Органная музыка уныла.

— Скорее драматична… — сказал Тед, играя на воображаемой клавиатуре. Его тело покачивалось в подражании Джеймсу Мэйсону.

— Унылая, — стоял на своем Барнс.

В этот момент щелкнула внутренняя связь.

— Вы только посмотрите на это чудо, — послышался голос Эдмундс. — Это великолепно.

— Где она?

— Должно быть, снаружи, — сказал Барнс и подошел к иллюминатору.

— Это похоже на розовый снег, — сказала Эдмундс.

Все встали и подошли к иллюминаторам. Ее очертания с тру дом различались сквозь плотное облако медуз. Медузы были величиной с наперсток и светились розоватым сиянием, что действительно напоминало розовый снегопад. Отдельные экземпляры плавали почти вплотную к иллюминаторам.

— У них нет щупалец, — сказал Гарри. — Это просто маленькие пульсирующие мешочки.

— Они движутся, сокращая мускулы и выбрасывая из себя воду, — сказала Бет.

— Как кальмары, — заметил Тед.

— Они приклеиваются к моему скафандру, — сообщила Эдмундс.

— Розовый свет просто фантастичен… — сказал Тед. — Словно снег на закате.