Сезон звезд. Академия магии - [59]

А она гневалась.

Когда студенты внезапно подобрались и стали маршировочным шагом ровными парами двигаться по своим делам, стало очевидно, что произошло, и мы незамедлительно заметили в холле директора Хэйгарта. И к нашему удивлению, как только его увидела Эни, она прямо-таки целенаправленно отправилась к нему.

Мы хотели было что-то сказать, как-то предостеречь, остановить подругу, но как?! Эни сейчас совершала самоубийство. Что делать? Что делать?! Бессмысленные переглядывания с подругами естественно не помогли.

– Директор Хэйгарт! – Прогремел уверенный голос Эни, прозвучавший слишком громко и вызывающе, особенно учитывая тот факт, к кому именно был обращен.

Директор ее услышал, заметил, прищурился, нахмурился.

– Доброе утро, – сухо приветствовал он.

– Вы все знали! – С ходу заявила Эни. – Вы знали о том, что за Лэнсом когда-нибудь придут. И его забрали.

Даже директор был несколько обескуражен ее решительностью. Но Эни не закончила. С трудом сдержав слезы, она ждала. И директор сжалился.

– Да, мы знали, – кивнул он. – Такое происходит далеко не в первый раз. Таковы правила.

Эни проигнорировала последние слова, решительно кивнула, стиснула зубы, сдерживая слезы, и произнесла:

– Я поняла, – всхлип она подавила едва ли. – Но теперь я Вас очень прошу: исправьте это, пожалуйста.

Снова зазвенела тишина. Те студенты, кто еще не понимал, что происходит, бесшумно падали в обморок. Те, кто понимал, жались к стене и прятались за нами. Мы с девчонками вообще забыли, как дышать.

– Студентка Донован, – сложил руки перед собой директор Хэйгарт, судя по тону его голоса, он не был настроен любезничать. Со стороны они вообще казались критичной противоположностью: директор такой внушительный и грозный, и Эни, потерянная и убитая горем маленькая девочка. – Это находится вне моей компетенции.

Эни задрожала, как будто пыталась справиться с подкатывающей истерикой и стиснула зубы.

– Но Вы же все можете! – В отчаянии воскликнула Эни.

Дядя Майлз на мгновение растерялся, но этого кроме меня никто не заметил. Потом он тяжело вздохнул и похлопал подругу по плечу. Эни не смогла сдержать слез.

– Отдохните сегодня, – распорядился он. Откуда-то взялась мисс Силбертон, кивнула, как будто это был вроде даже приказ, куда-то метнулась, студенты зашевелились и разошлись. – Такова жизнь, малыш, – самым ласковым из всех возможных голосов, констатировал директор.

Он постоял еще недолго, потом кинул в нашу сторону короткий взгляд, и мы сменили его поддержку. Он переглянулся со мной, словно наказал заботиться об Эни и ушел по своим делам.

Эни всхлипнула, а затем уткнулась мне в плечо и разревелась. Теперь и мы уже не смогли сдержать слез.

Если даже директор ничего не может, значит, шансов действительно больше нет…

Завтрак был чисто номинальным. После всего, что случилось, ничего уже не хотелось. Я все думала о том, что чувствовала Эни и вспоминала тот злополучный сон о Кейне. Я не верила в него, отказывалась допускать мрачные мысли в свою реальность. Но я даже не представляю, что бы было…

Нет, я даже приблизительно не хочу так думать. Нельзя. С Кейном все хорошо, все хорошо… Хорошо…

Сегодня у нас был только один экзамен, у Джози два. Зак подошел так незаметно, что я даже не отследила этого момента. Все были подавлены. И молчали. Никто не хотел говорить. Потому что, если начать это обсуждать, если позволить себе…

Только одно могло нас спасти. Даже не нас – Эни.

– Но ведь… – всхлипнула она и по щекам снова покатились слезы. Переводя взгляд с одного на другого, Эни искала спасение, это резало словно нож, – ведь Лэнс должен был стать Жнецом, так ведь? Это ведь значит… То есть… это ведь не обязательно означает, что он уме…

Тут уж она задохнулась, так и не смогла договорить до конца, и мы с Уилл ее обняли с обеих сторон. Что мы могли сказать? Никто не знал, что в действительности случилось. Куда делся Лэнс? Умер ли он? Или же?..

Надежда бывает разрушительной, но мы действительно пока ни в чем не уверены, чтобы утверждать наверняка.

Молча мы дождались начала экзаменом, молча поднялись и разошлись. У нас был иностранный язык, и мы с Уилл всячески опекали Эни. Она поплакала еще недолго, потом слезы высохли, и она снова впала в некую апатию. Тем не менее, несмотря на разрешение директора, Эни захотела сдавать экзамен с нами.

Фредди то ли по незнанию, то ли он просто тупица, взял и пристал к нашей подруге. Мы его пытались отвадить, а он все тараторил какую-то фигню. В итоге Эни не выдержала, резко встала на ноги и, наверное, врезала бы ему, если бы мы с Уилл не вцепились в нее мертвой хваткой.

С этого момента в Эни проснулся настоящий монстр.

Как ожесточенно она отвечала на тест, с какой ненавистью сдала работу преподавателю, каким яростным шагом она вышла в коридор. Мы семенили с Уилл за ней исправно, сетуя на то, что раз она не плачет, значит можно пока соблюдать дистанцию. Мы просто не знали, чего ожидать, ведь Фредди… Бедный Фредди! Она его только взглядом одарила, а тот взвизгнул и прыгнул за парты, когда Эни проходила мимо.

Но не он был ее целью.

Эни направилась в библиотеку, и мы поспешили за ней. Зак писал нам, спрашивал, как Эни, Уилл ответила ему: «