Сезон зверя - [21]

– Ну, еще раз звиняй, знал бы – не ляпнул. – Кладовщик развел руками и, уже выходя, заметил: – Я ить эта к тому, штоб берегся. Раз он одного порешил, то теперя уж не остановится.

– У меня бердана, – ответил свое привычное Степан и принялся отмывать подбородок и полоскать рот.

– Охотников, говорят, настоящих вызовут на днях, медвежатников откуда-то из глухомани, да солдат им в помощь дадут – будут облаву делать, – все никак не уходил и не умолкал кладовщик. – Я ить эта к тому, что подымут его, разозлят, да вдруг он сюды к нам и вывалит! Ты берегися!

И он поберегся. Когда через месяц, после нескольких облав, жертвами которых стали полтора десятка непричастных к трагедии волков и секачей, медвежатники отбыли в свои края, синий зверь снова появился ночью в пригородном лесу. Конечно, в этом состоянии он не мог воспользоваться и малой частью человеческого сознания, но и заложенного в генах звериного чутья хватало, чтобы понять: дважды устраивать кровавый пир в одном месте – опасно. И он повернул в другую сторону.

В дальнем конце старой лесной дороги, по которой он бежал, появилась пара желтоватых огней. Вместе с урчащим звуком они плыли над землей и быстро приближались. Раньше он несколько раз уже видел подобные огни издалека, они мелькали за деревьями и исчезали, но на этот раз впервые оказались так близко. В том месте, где дорога выныривала на поляну, он свернул с нее, лег за упавшее дерево и стал ждать. Огни выплыли на чистое место и тоже остановились. Он уже видел, что принадлежат они огромному черному существу с резким запахом, которое сейчас прекратило урчать. А затем из него вдруг стали появляться другие существа – двуногие, точно такие, какой была его последняя добыча, только заметно крупнее. Они разделились на две половины, одна подошла к чернеющей посредине поляны яме, другая стала напротив, что-то вскинула. И тут внезапно раздался такой оглушительный и частый гром, что Оборотень испуганно вжал в мох морду и застыл, словно парализованный. Затем огромное существо снова заурчало и звук этот стал удаляться. Когда он исчез совсем, Оборотень сначала боязливо поднял морду, но, видя, что никакой опасности ему не угрожает, приподнялся на лапах, а потом и вовсе осторожно вышел на поляну, всю пропитанную запахом гари. Никого из двуногих существ здесь уже не оказалось, а яма была забросана землей. Подойдя поближе, он уловил идущий из нее запах той самой желанной добычи и как будто даже услышал где-то внизу шевеление. Довольно засопев, Оборотень начал быстро разрывать податливый песок и почти сразу натолкнулся на двуногое существо, которое еще слабо подрагивало. Когти вошли в него легко и радостно.

В небе торжествующе и ярко горела луна, последняя мирная луна 1941 года.

Главный координатор Центра соответствия Кодексу и его помощник снова появились в зале, но на этот раз не опустились на свои кресла, а остались стоять. Он понял, что наступил главный момент, и тоже поднялся.

– В соответствии с установленными инструкциями, – начал официальным голосом Координатор, – мы провели полный сбор информации по ситуации с целью изучения нарушения пунктов три и пять Раздела моральных норм Кодекса планеты Лемар. Все изложенные факты, доводы и наблюдения представителя Службы контроля Кодекса, очевидцев и непосредственных участников ситуации, а также объяснения самого сформировавшего криминальную ситуацию введены в Аналитическую систему Высшей Справедливости. Вы можете что-то добавить? – Координатор посмотрел сначала на строгую особу средних лет из СК, а потом на него.

– Нет. – Голос представительницы Службы контроля прозвучал четко и отчетливо. Видимо, она была удовлетворена ходом слушаний.

– Нет, – гораздо глуше и тише произнес он.

– В таком случае я прошу включить подсистемы независимого анализа.

Помощник Координатора сел за пульт и нажал одну из клавиш. По экранам многочисленных мониторов, в том числе и установленному перед самым его лицом, поползли одинаковые сочетания: «1 – виновен… 2 – виновен… 3 – виновен… 4 – виновен…»

Он знал, что сейчас, наверное, многие миллионы жителей планеты и ее колоний, в основном, конечно, престарелых, кто уже отработал свои положенные десять лемарских лет, живет на отдыхе и имеет достаточно свободного времени, следят на своих экранах за этими бегущими строками на фоне осунувшегося лица: такой прием телероботы применяют всякий раз, когда ведут трансляцию с заключительной фазы слушаний.

Он тоже смотрел на экран, но, в отличие от других нарушителей Кодекса, с надеждой или отчаянием ловивших в подобной ситуации каждую новую строчку, даже не пытался уследить, который уже номер обозначил свой вердикт на мониторе. Потому что знал: все подтвердят его вину. Так оно и случилось.

«Виновен», – заключила последняя, тридцать шестая подсистема.

– Прошу включить систему адекватности наказания, – тем же официально-повышенным тоном произнес Координатор, хотя говорить так громко в небольшом зале, где их находилось только четверо, не было необходимости. Но – протокол есть протокол.

На этот раз, едва помощник Координатора успел выполнить команду, он впился глазами в экран.