Сезон тропических дождей - [154]
Он раскрыл обшарпанный портфельчик, который держал в руке, извлек из него конверт.
— Передавать письма через пассажиров международных рейсов запрещено! — строго заметил Кротов.
— Простите, я не знал… — Молодой человек смутился. — Женщина так просила… Говорила, срочное дело.
Перепугавшись, он так крепко сжимал пальцами конверт, что Антонов его почти вырвал.
— Ладно! — буркнул, неприязненно взглянув на Кротова. — Сами как-нибудь разберемся.
Почерк на конверте был незнаком. Вскрыть бы, прочитать немедленно, да несолидно в теперешней ситуации. Сунул конверт в задний карман шорт. Поднял глаза на парня:
— Вы к нам, в Дагосу?
— Нет, в Монго. По линии торгпредства, инженер. Я в командировку на три месяца. — Он словно в чем-то оправдывался, торопясь сообщить о себе все официальное.
С надеждой взглянул на Антонова, потом на Кротова:
— Самолет на Монго только завтра. Мне бы в гостиницу… если, конечно, можно…
Опять эти вечные дагосские гостиничные проблемы!
— Номеров свободных в гостиницах нет! — сухо произнес Кротов. — Я уже вам объяснил: праздничные дни. Ничего не могу сделать. Если хотите, ночуйте в представительстве Аэрофлота на диване.
— Хорошо! — обрадовался молодой человек. — Пускай на диване. Я готов! Я привычный.
В разговор вмешался молчавший до сих пор Ермек. Бросив взгляд на Антонова, предложил:
— Давайте я его отвезу на «Арктику». Ребята там запросто устроят, каюту дадут отдельную, накормят.
Антонов поморщился:
— Да брось ты со своей «Арктикой»! — Он повернулся к парню. — Как вас зовут?
— Сережей.
— А с отчеством?
— Федорович.
— Вот что, Сергей Федорович, — сказал Антонов. — Поехали ко мне. Комнату и прокорм обеспечу!
33
Письмо было коротким:
«Уважаемый Андрей Владимирович! Обращается к вам Старкова. Я была другом покойного Алексея Илларионовича. Он писал, что вы и ваша жена стали в Асибии близкими ему людьми, и радовался этой дружбе. Алексей Илларионович был мне дорог, и для меня ценно все, что с ним связано. Поэтому беру на себя смелость просить вас встретиться со мной, когда снова окажетесь в Москве. Пожалуйста, не откажите. Для меня так важно! Я готова прийти куда скажете. А вдруг решитесь заглянуть ко мне? Мы с мамой будем безгранично рады. К нам добраться легко, живем в центре Москвы на Неглинке, адрес наш такой…»
Он снова и снова перечитывал письмо. За обеденным столом сидел расслабленный, «пристроенный» Сережа и позвякивал о тарелку вилкой, с аппетитом доедая яичницу, которую ему пожарил Антонов.
— Как выглядела эта женщина?
Сережа осторожно положил вилку на тарелку, обтер салфеткой пухлые губы, задумался, скосив глаза к окну:
— Честно говоря, трудно передать… Представляете, родные провожают, друзья, все галдят, наказы дают — и вдруг она, эта женщина. О чем-то просит. Я ее почти не запомнил. — Он снова медленно провел по губам тыльной стороной ладони, словно это помогало ему сосредоточиться. — Постойте! Кажется, она была в черном платке, повязанном, знаете, вроде бы домиком, на лице лежала густая тень, и из этой тени проступали тоже темные, очень большие глаза, прямо как на старинной картине! Это я точно запомнил — большущие глаза! И больше ничего! Я сказал: «Ладно, передам!»
Антонов поднялся из кресла, сунул письмо в ящик серванта.
— Сережа, вы ели когда-нибудь папайю?
— Папайю? А что это такое?
— Пойдемте в сад. Я вас сейчас угощу.
В их саду было несколько деревьев папайи. Это длинноствольное, похожее на пальму дерево, ствол светлый, чешуйчатый, словно туловище удава, а на вершине зеленым зонтиком пучок широких, похожих на кленовые листьев. Под листьями торчат плотно, один к другому, плоды папайи размером от репы до тыквы. Цвет у них густо-зеленый, но срывают плод только тогда, когда на его оболочке проступит желтизна.
Антонов взял стоявшую у гаража длинную бамбуковую палку, нашел подходящий плод и концом палки стал его раскачивать. Через минуту плод сорвался с трехметровой высоты и с глухим стуком ударился о землю. Таким же образом был добыт и второй.
В доме Антонов разрезал папайю ножом на дольки. Цвет их был нежно-желтый, на срезе поблескивали, как бусинки, капли сока.
— Берите чайную ложку и угощайтесь! — скомандовал Антонов, видя, что приезжий, завороженный великолепием неведомого экзотического плода, застыл в нерешительности. — Папайю едят чайной ложкой, как мороженое.
Поначалу гость попробовал с осторожностью, словно боялся отравиться.
— Вкусно! Напоминает дыню. Только еще слаще.
— Плод полезный! — пояснил Антонов. — В нем содержатся вещества, нужные для стимуляции сердца, желудка, редкие витамины… Папайю космонавтам специально дают.
У Сережи округлились глаза:
— Какая ценность! Даже космонавтам!
Плод был массивный, но гость одолел его за несколько минут. Бросил осторожный взгляд на другой, лежащий на столе.
— Хотите еще?
Сережа искренне признался:
— С удовольствием!
Антонов махнул рукой:
— Лопайте!
Взял со столика ключи от машины.
— Я поехал, Сережа! Вы здесь сейчас хозяин. Отдыхайте, читайте, гуляйте по саду — что хотите делайте. Можете еще сорвать папайю. Приеду к вечеру.
Сидя за рулем машины, он думал о том, что в один из первых же дней по приезде в Москву пойдет к Старковой. Вот, оказывается, какая у нее фамилия — Старкова. Он где-то читал, что в давние времена русский купец Старков первым привез в Россию из Китая чай.
Документально-художественная повесть известного советского путешественника и журналиста Леонида Почивалова, опубликованная в журнале «На суше и на море». .
Автор по командировкам центральных газет много раз уходил в море на советских и иностранных торговых, рыболовных и пассажирских судах, участвовал в четырех дальних экспедициях на борту научного судна «Витязь», а затем на сменившем его современном корабле, носящем то же гордое имя. Л. Почивалов побывал на всех широтах Мирового океана, ему довелось высаживаться на берегу острова Новая Гвинея в стране папуасов, принимать участие в исследованиях таинственного Бермудского треугольника, в антарктической экспедиции, он спускался в батискафе на дно океана в поисках следов легендарной Атлантиды.Во время своих путешествий писатель встречался со многими людьми яркой и необычной судьбы, с выдающимися государственными деятелями, известными учеными, путешественниками, деятелями культуры.
Имя писателя, журналиста Л. В. Почивалова известно читателям по его выступлениям в прессе, рассказам, повестям, а также по роману «Сезон тропических дождей». Действие этого романа происходит на борту советского научно-исследовательского судна и на землях, к которым оно пристает на своем пути. Рейс судна проходит на фоне всеобщей мировой тревоги перед угрозой войны, эту тревогу отражают и события, происходящие во время рейса. Герои романа — советские ученые, моряки, а также их иностранные коллеги — американцы, входящие в состав экспедиции.
В этой книге впервые на русском языке публикуются путевые записки трех английских путешественников XIX в. Выдающийся математик и физик Уильям Споттисвуд (1825–1883) в 1856 г. приобрел в Казани диковинное для англичанина транспортное средство – тарантас и проехал на нем по Европейской России от Москвы до Астрахани, побывал в городах и селах, заглянул в буддийский монастырь. Несмотря на то что незадолго до этого закончилась Крымская война, в которой родина путешественника противостояла нашей стране, англичанина принимали с исключительным радушием и во всем ему помогали. Известный эколог Джон Кромби Браун (1808–1895) несколько лет провел в России.
Автор этой книги врач-биолог посетил.) Мексику по заданию Министерства здравоохранения СССР и Всемирной организации здравоохранения для оказания консультативной помощи мексиканским врачам в их борьбе с малярией. Он побывал в отдаленных уголках страны, и это позволило ему близко познакомиться с бытом местных жителей-индейцев. Описание природы, в частности таких экзотических ландшафтов, как заросли кактусов и агав, различных вредных животных — змей, ядозуба, вампира, придает книге большую познавательную ценность.
Четырехтомный труд немецкого географа Рихарда Хеннига посвящен открытиям и исследованиям неведомых земель, совершенным мореплавателями и путешественниками доколумбова периода. Своеобразие книги заключается в том, что в ней собраны все дошедшие до нас литературные источники, свидетельствующие о подвигах первооткрывателей, и наряду с этим дается критический анализ как самих документов, так и различных гипотез, выдвинутых крупнейшими специалистами по истории географии.
Книга представляет собой дневник бортпроводницы международных авиалиний, начиная с первых дней обучения и заканчивая последними полётами. Вы побываете в суровом Магадане, знойном Бангкоке, на сказочном острове Бали и во многих других местах. Вместе с автором Вы сможете пережить все трудности и радости лётной жизни, узнать многое о самолётах, о внутренней жизни аэропорта, о настоящей дружбе, испытаниях, поисках себя и новых высотах.
Железнодорожное путешествие – это всегда бесконечная суета, крики, грязь и хаос. Есть ли в таких поездках место для удивительных приключений и открытий? Несмотря на непонимание родных и друзей, Мониша Раджеш, британская журналистка, всегда мечтала совершить кругосветное путешествие на поезде. Она тщательно проработала свой маршрут и, собрав все самое необходимое, вместе со своим женихом отправилась в незабываемое путешествие. Вместе с героями книги из окна поезда вы увидите необъятные просторы России, Монголии, Северной Кореи, Канады, Казахстана и многих других стран.
Далеко за Полярным кругом, на полуострове Таймыр, живут самые северные в мире оленеводы — нганасаны. Этот удивительный народ сохранил во многом свои древние обычаи. В самом деле, знаете ли вы, что возраст женатого мужчины у нганасан исчисляется по возрасту его жены; что по вышивкам на одежде можно определить, считается ли ее хозяин полноправным охотником, женат ли он, есть ли у него дети. В коротких новеллах читатель познакомится и с работой полярников, летчиков, геодезистов, горняков — всех тех мужественных людей, которые покоряют суровый Север. [Адаптировано для AlReader].