Сезон тропических дождей - [150]
Я, например, до приезда сюда и не знала, что африканские дети рождаются почти белокожими, — рассказывала Нина Антоновна. — А через несколько часов темнеют, как фотобумага при проявлении.
— А мне приходилось спасать укушенных змеями, — вспоминал Василий Васильевич. — Боролся с солитерами, подкожными червяками, разными лихорадками, с инфекционным гепатитом… Однажды, представьте себе, столкнулся с натуральной, чистопородной холерой. Представляете? Повезло-то как! Классическая! И вылечил. Живым человек от меня отбыл. Живым!
Когда они выходили из номера, чтобы спуститься в ресторан, в коридоре у дверей увидели девушку-африканку из обслуживающего персонала отеля. Она сделала навстречу Морошкиной несколько робких шагов, залепетала:
— Мадам, я из прачечной отеля. Могу ли, мадам, с вами посоветоваться? Пожалуйста, мадам, не откажите…
Морошкина вздохнула, постояла в нерешительности и распорядилась:
— Идите заказывайте. Освобожусь — приду!
Она спустилась в ресторан только через сорок минут, когда за столом уже принялись за горячее.
— Плохи дела у девчонки, — пояснила озабоченно и так же, как ее муж, наморщила прокаленный солнцем, с шелушащейся кожей лоб. — Все запущено. К врачу идти боится — дорого. Ходила к колдуну. Вот тот ей и наколдовал!
— Что у нее? — спросил Аревшатян.
Морошкина произнесла несколько слов по-латыни и добавила:
— Прачка. Гроши получает. А ей нужен антибиотик. И немедленно. Лекарство стоит дорого. Отдала свое. — И, меняя тон, почти весело воскликнула, оглядывая уставленный яствами стол: — Ну что ж, приступим!
Когда после ужина, простившись с Морошкиными, Антонов и Аревшатян шли к машине, Аревшатян сказал:
— Разными бывают наши за границей. Вчера вместе с Ильиным проводили осмотр посольских детей. Смотрю, что-то Вовка, мальчонка Потеряйкина, уж очень бледный. Взглянул на десны — авитаминоз. Спрашиваю: фрукты ешь? Молчит. Бананы тебе дают? Нет! — отвечает. А ананасы? Нет! А манго? Нет! Но хотя бы апельсины? Дают, говорит, только редко. Папа сказал, деньги на «Волгу» копить надо.
32
В своем ящичке в канцелярии он нашел письмо, одно-единственное. Оно было от Тавладской и пришло из Камеруна. Всего несколько слов новогоднего поздравления. И подпись: «Ваша Катя».
Ваша Катя… Как приятно, что где-то в далеком Камеруне вспомнила о нем. Должно быть, волнуется: как тут дела в Дагосе? А в последние недели в Дагосе все тихо, даже забастовки прекратились. Может, ничего и не будет? Ложная тревога?
С утра в посольство доставляли пачки новогодних поздравительных телеграмм, которые прибывали с Родины.
Антонов не получил ни одной.
Дел было полно, в каждое он в этот день вкладывал бо́льшую, чем нужно, энергию, словно хотел работой, у которой никогда не видно конца, еще продлить этот последний день уходящего года.
Но вечер все-таки наступил. А потом наступила заурядная посольская новогодняя ночь. И вместе с ней одиночество.
Все было так, как в прошлом, как в позапрошлом году, как десять лет назад. Короткое поздравление посла, записанный на пленку бой кремлевских курантов, которые вдруг зазвенели под пальмами посольского сада как щемящее воспоминание о чем-то далеком и невозвратном.
За длинным общим столом Антонов сел поближе к краю, чтобы незаметно исчезнуть, когда станет невмоготу.
Ермек устроился на другом конце стола, где заранее занял для Антонова место рядом с собой, но тот этой любезностью не воспользовался. После первых тостов Ермек с бокалом шампанского пробрался к Антонову. Присел рядом на свободный стул:
— Хочу с вами, Андрей Владимирович, чокнуться! — сказал, протягивая бокал. — Чтоб новый год у вас… был… счастливым. Он должен, должен быть счастливым! Вы заслуживаете этого! Вы такой…
Ермек волновался, подыскивая слова, и Антонов подумал, что Ермек понимает все, искренне сочувствует, и это сочувствие младшего и подчиненного сейчас вовсе не радовало, а больно задевало, ставя Антонова в положение жалкое и унизительное. Лучше бы Ермек не лез со своими излияниями!
Репродукторы на столбах разносили по площадке, где шло застолье, новогоднюю музыку. Это посольский киномеханик Коля крутил на радиоле пластинки. Пластинки были подобраны соответствующие торжеству, чтоб Родина вспоминалась, — пели Зыкина, Сличенко, Магомаев…
— Люблю эту песню, — вздохнул Ермек, пребывавший в лирическом настроении. — Хорошая песня!
— Вот уж удивил! — усмехнулся Антонов. — Тебе, сыну степей, джигиту, как раз гнать лошадей надобно. А в песне наоборот — не гони! Что-то ты, Ермек, стал за границей раскисать.
Ермек не принял шутки, упрямо и серьезно сдвинув жесткие брови, повторил:
— Хорошая песня! В ней что-то есть от нашей степной печали. А я хочу в порт махнуть, Андрей Владимирович, на «Арктику». Рябинкин едет туда морячков поздравлять, я бы с ним. А? Не возражаете? И переночую у них. Надоело мне здесь, Андрей Владимирович! У морячков все по-другому.
— Твое дело, Ермек. Езжай!
— А вы… вы, Андрей Владимирович, может быть, тоже? Вы же один. А там…
— Нет, Ермек!
Потом, как обычно, был концерт самодеятельности. Кто-то пел, кто-то читал стихи, и даже собственного сочинения, осоловелые дети, которым в эту новогоднюю ночь разрешили лечь спать попозже, изобразили вокруг малютинской елки новогодний хоровод. Неулыбчивая дочка Демушкина тоскливым голосом спела:
Документально-художественная повесть известного советского путешественника и журналиста Леонида Почивалова, опубликованная в журнале «На суше и на море». .
Автор по командировкам центральных газет много раз уходил в море на советских и иностранных торговых, рыболовных и пассажирских судах, участвовал в четырех дальних экспедициях на борту научного судна «Витязь», а затем на сменившем его современном корабле, носящем то же гордое имя. Л. Почивалов побывал на всех широтах Мирового океана, ему довелось высаживаться на берегу острова Новая Гвинея в стране папуасов, принимать участие в исследованиях таинственного Бермудского треугольника, в антарктической экспедиции, он спускался в батискафе на дно океана в поисках следов легендарной Атлантиды.Во время своих путешествий писатель встречался со многими людьми яркой и необычной судьбы, с выдающимися государственными деятелями, известными учеными, путешественниками, деятелями культуры.
Имя писателя, журналиста Л. В. Почивалова известно читателям по его выступлениям в прессе, рассказам, повестям, а также по роману «Сезон тропических дождей». Действие этого романа происходит на борту советского научно-исследовательского судна и на землях, к которым оно пристает на своем пути. Рейс судна проходит на фоне всеобщей мировой тревоги перед угрозой войны, эту тревогу отражают и события, происходящие во время рейса. Герои романа — советские ученые, моряки, а также их иностранные коллеги — американцы, входящие в состав экспедиции.
Книга открывает для читателей мир истории, архитектуры и культуры античных греко-римских городов, расположенных в западной части современной Турции. Вместе с автором вы побываете в античных городах, оказавших очень сильное влияние на развитие европейской цивилизации, таких как Милет, Эфес, Пергам, Сарды, Приена, Афродисиас и др. Детальное, яркое описание позволит читателю ощутить себя современником исторических личностей, тесно связанных с этим регионом — Фалеса, Фемистокла, Аристотеля, Гераклита, Александра Македонского, Марка Антония, римских императоров Адриана, Траяна, Марка Аврелия, первых апостолов, пройтись по тем же улицам, по которым ходили они, увидеть места, описанные в самых известных древнегреческих мифах и трудах античных историков и писателей.
В книге описывается путешествие, совершенное супругами Шрейдер на автомобиле-амфибии вдоль Американского континента от Аляски до Огненной Земли. Раздел «Карта путешествия» добавлен нами. В него перенесена карта, размещенная в печатном издании в конце книги. Для лучшей читаемости на портативных устройствах карта разбита на отдельные фрагменты — V_E.
Аннотация издательства: «Автор этой книги — ученый-полярник, участник дрейфа нескольких станций «Северный полюс». Наряду с ярким описанием повседневной, полной опасностей жизни и работы советских ученых на дрейфующих льдинах и ледяных островах он рассказывает об успехах изучения Арктики за последние 25 лет, о том, как изменились условия исследований, их техника и методика, что дали эти исследования для науки и народного хозяйства. Книга эта будет интересна самым широким кругам читателей». В некоторые рисунки внесены изменения с целью лучшей читаемости на портативных устройствах.
Заметки о путешествии по водному маршруту из Кронштадта в Пермь. Журналист Б. Базунов и инженер В. Гантман совершили его за 45 дней на катере «Горизонт» через Ладожское озеро, систему шлюзов Волго-Балта, Рыбинское водохранилище, по рекам Волге и Оке.
В этой книге впервые на русском языке публикуются путевые записки трех английских путешественников XIX в. Выдающийся математик и физик Уильям Споттисвуд (1825–1883) в 1856 г. приобрел в Казани диковинное для англичанина транспортное средство – тарантас и проехал на нем по Европейской России от Москвы до Астрахани, побывал в городах и селах, заглянул в буддийский монастырь. Несмотря на то что незадолго до этого закончилась Крымская война, в которой родина путешественника противостояла нашей стране, англичанина принимали с исключительным радушием и во всем ему помогали. Известный эколог Джон Кромби Браун (1808–1895) несколько лет провел в России.
Автор этой книги врач-биолог посетил.) Мексику по заданию Министерства здравоохранения СССР и Всемирной организации здравоохранения для оказания консультативной помощи мексиканским врачам в их борьбе с малярией. Он побывал в отдаленных уголках страны, и это позволило ему близко познакомиться с бытом местных жителей-индейцев. Описание природы, в частности таких экзотических ландшафтов, как заросли кактусов и агав, различных вредных животных — змей, ядозуба, вампира, придает книге большую познавательную ценность.