Сезон охоты на ментов - [10]

– Ха-ха, калотерапия! – Ондатр отправил в рот очередной кусок шашлыка. – Нашел, чем наказать. Они же на барсуках своих помешаны. Им их дерьмо, что сахар.

– Не скажи, – не согласился Агей. – Вот если ты на машинах помешан, а к тебе братки нагрянут и заставят гайки глотать – приятного мало…

– Сожрали они все до последнего котяка, я доценту на его лысину плюнул, собрал в спортивную сумку свое тряпье и ушел навсегда, – завершил свой рассказ Гордей.

– А с лярвой твоей, что стало? – поинтересовался Ондатр.

– Уехала с доцентом куда-то в тайгу, изучать бурундуков.

– Теперь они друг без друга никуда… Вместе миску дерьма съесть – это объединяет, – хмыкнул Агей.

– Ладно, пацаны, хватит о дерьме, а то блевану, – заключил Ондатр. – Мяса поели, теперь можно к следующему этапу перейти. Поди, соскучились по бабью?

– А то! Одних петухов драть приятного мало, – согласился Гордей.

Андрей Андреевич, несмотря на пять выпитых рюмок водки, ошалевал от спокойно высказываемых мерзких жизненных тем.

На поляне, рядом с дымящим углями мангалом, где жарилась новая порция шашлыков, стоял маленький автобус с зашторенными окнами. Из открытой двери на зов шестерившего урки вышли три юные обнаженные шалуньи и бывалая на вид женщина постарше. Девкам навряд ли было по восемнадцать, уж очень молодо они выглядели, а бабе – лет тридцать пять.

– Поля, Оля, Валя и Светлана Николаевна, – представил их «шестерка». – Девицы – студентки колледжа, а она – их училка по английскому. Все подписались на все, по две сотке на каждую.

– Молодец, Кудым… Такое лакомство нарыл. Гений! Ну, молоденькие, принимайтесь, – подначил компанию и Ондатр, девчонки кинулись проводить оживляющую терапию.

– А ты что, писатель, присоединяйся!

– Нет, нет! Не надо! – испуганно крикнул ошалевший Андрей Андреевич.

– Ну, тогда пей, старик… Сашка, трахни училку, чтобы не скучала. А мы уж потом ею займемся.

И началась оргия.

Андрей Андреевич, чтобы выдержать весь ужас ее созерцания, не переставая пил водку, рюмку за рюмкой. Одно дело, писать об этом, выдумывая, четко не представляя происходящего, и совсем другое – смотреть вживую. Но он терпел. Даже, достаточно опьяневший, готов был присоединиться к компании, лишь бы Ондатр и его дружки остались довольны и оплатили издание его книг. Он не допустит, чтобы его девочки, его милые внучки, зарабатывали себе на учебу и пропитание таким унизительным способом!

Вокруг Андрея Андреевича что-то щелкало и сверкало. Все плыло перед глазами…

Из раскрытой двери балкона в комнату задувал приятный прохладный ветерок. Геннадий вышел на балкон и сладостно потянулся – настроение с утра еще не омрачилось домашними проблемами, и он взирал на уютный дворик с легкой долей умиления.

Из соседнего подъезда вышел бодрый Бонивур, с пакетом мусора в руке. Сегодня он совершенно не напоминал вчерашнего алчущего искателя выпивки. Был тщательно умыт и выбрит, одет в новый спортивный костюм лазоревого цвета с золотым гербом Казахстана на спине. Спортивный облик дополнили бы белые кроссовки, но на Полковнике были домашние шлепанцы.

Подойдя к мусорному баку, недавно опорожненному мусоровозом, он с удивлением обнаружил, что вокруг валяется куча мусора, который разлетелся при опрокидывании бака погрузчиком, а дворник, задумчивый тридцатилетний юноша Степан, со взглядом блаженного, пытался выгрести прошлогоднюю жухлую листву из зарослей шиповника на краю двора.

Метнув свой пакет с мусором в бак, Бонивур возмущенно обратился к дворнику:

– Э-э!!

– Чего? – отвлекся от увлекательной возни с листвой Степан.

– Не понял я тебя!

Степан, отрешенно отвернувшись, пошел с метлой прочь.

– Стой! Ты что слоняешься по двору, как бродяга?! Иди мусор убирай!

– Чего?

– Не чего, а чтобы чисто было! Сейчас из магазина вернусь, проверю. О твой хребет метлу сломаю, если не уберешь здесь! Философ!

Чтобы отвлечь Полковника от растерянного дворника, Геннадий громко поздоровался:

– Приветствую!

– А, Генка! – поднял взгляд Бонивур. – Здорово! Проследи за философом, чтобы убрал здесь. Я – в магазин.

– Хорошо.

Геннадий сладостно зевнул, потянулся и вернулся в комнату. Надо было одеваться и двигать на службу.

– Гена! – позвала жена.

– Что?

– Ты не торопишься?

– А что?

– Будь другом, сходи в гастроном! Я хочу кашу манную девчонкам на завтрак приготовить, а сливочное масло кончилось, да и сахару прикупить надо. И хлеба.

– Хорошо.

– Ты сам-то завтракал?

– Нет.

– Почему?

– Не хочется. На работе чай попью.

Геннадий оделся, взял пакет и неторопливо отправился в гастроном.

Продуктовый супермаркет они в семье именовали гастрономом по старой привычке. Уже давно не было в районе ни одного гастронома или маленького продмага – все выкупила одна известная мегакомпания, и во всех местах торговала однотипным набором товаров. Если у вас появлялось желание купить что-нибудь эдакое, осуществить его было невозможно – строгий набор продуктов от компании, и все.

Когда антимонопольный комитет сделал «внушение» компании, она один магазин передала своей дочерней фирме, переименовала в «Экономный» и продавала в нем все тот же набор продуктов, но на рубль-два дешевле. Геннадий именовал этот супермаркет «магазином для нищих». Вот туда он и направился, так как тот был ближе к дому.