Сезон мошкары - [30]

Нашлось и несколько палок примерно в дюйм толщиной и одинаковой длины — около ярда. Палки были срезаны с березы и оструганы, очищены от коры. Нашла их Делорм немного в стороне, под кустом. Сначала она подумала, что заготовлены они для костра. Такими палками обычно, как кочергой, шевелят угли, а могут их использовать и для разжигания костра. Все три палки до половины изменили цвет.

— Тут могла быть кровь, — сказал Коллинвуд, указывая на изменение цвета.

— Эксперт по холодному оружию определит, швейцарским ли ножом срезаны палки, — сказал Арсено. — Сопоставит кровь жертвы и кровь на палках, укажет, имеет ли отношение нож к палкам и кому принадлежит медальон.

— Арсено уже все ясно, — заметил Кардинал.

— Мы все можем быть свободны.

— Нет, ну, право же… — начал было оправдываться Арсено.

— Конечно, — сказал Кардинал, — мечтать не вредно.

Коллинвуд поместил палки в большой бумажный пакет.

Кардинал прошел к другому краю водопада.

Лиз Делорм, стоя на гранитном уступе, звонила по сотовому; одной рукой она затыкала ухо от шума воды, другую прикладывала ко второму уху, чтобы лучше слышать абонента. В позе ее было что-то крайне сексуальное, а что именно — Кардинал так и не понял.

Щелкнув крышкой сотового, она подняла глаза и встретила взгляд Кардинала.

— Звонила в перевозку, — сказала она. — Скоро прибудут за телом, хотя большого рвения они и не проявили. — Она ткнула телефоном в сторону знаков на стене пещеры: — Ты разобрался, что это может быть?

Кардинал, подойдя поближе, вгляделся в странные стрелы и луны. В столбцы цифр.

— Не знаю. Похоже, здесь потрудился сатанист.

— Разве они не пентаграммы рисуют? А пентаграмм здесь нет. И свечей, похоже, здесь не жгли. Следов воска на камнях что-то не видно.

— Астрологические знаки отсутствуют, а змея вот нарисована. А что такое скрещенные молоты — один бог ведает.

— Конечно, может быть, что все эти знаки к убийству не имеют ни малейшего отношения. Вомбат был байкером. Им врагов не занимать. Вот получим список и сопоставим даты.

— Нам здорово повезет, если удастся определить, когда именно произошло убийство, по этой куче, — сказал Кардинал, указывая на труп.

Арсено встал, отряхнул брюки на коленях, протянул им пузырек:

— Вот что нам поможет это определить.

Делорм отшатнулась от клубка шевелящихся личинок.

Арсено растянул губы в улыбке:

— Принимайте вещдоки!

11

Чуть позже Кардинал вместе с Арсено и вещдоками катил по Одиннадцатому шоссе. Арсено был в темных очках обтекаемой формы. Вместе с усами и волосами до плеч очки эти делали его похожим скорее на викинг-байкера, чем на копа.

— Так на кой черт нам понадобился Энгус Чин? — допытывался Арсено.

— Потому что, обратившись в Торонто, мы должны были бы ждать в общей очереди, а это отняло бы много времени. А кроме того, Энгус Чин имеет степень по биологии, энтомологии и паразитологии, и он во всем этом отлично разбирается.

— Ага. Только есть причины, по которым мы раньше к нему не обращались. Тебе ведь известно о слухах по его поводу, правда?

Об этих слухах Кардинал знал. Есть люди, чья участь — порождать о себе слухи; если слухов и нет, значит, скоро будут. Об Энгусе Чине слухи были, есть и будут. Во-первых, из-за его происхождения: отец его был шотландцем и моряком торгового флота, мать же — аптекаршей из Гонконга. В таком городке, как Алгонкин-Бей, подобное происхождение представлялось экзотическим, если не сказать — подозрительным.

Потом его внешность. Предки с шотландской стороны сделали разрез его глаз несколько округлее и придали волосам легкую волнистость, но он упорно завязывал волосы в хвост, как у китайского мандарина, и хвост этот свисал чуть ли не до копчика. И это несмотря на то, что ближе к Китаю, чем Калифорнийский университет, он никогда не приближался.

Слухи начали курсировать, едва он вернулся в Алгонкин-Бей после продолжительной учебы в Торонто и Лос-Анджелесе: он бежал от несчастной гомосексуальной связи; он каким-то ужасным образом связан с Китаем и работает на китайскую разведку; его лишили докторского звания за какие-то противозаконные медицинские эксперименты.

Но не эти слухи заставили сейчас Арсено повернуться к Кардиналу, снять очки и прищуриться:

— Я не об этих мелочах говорю. Я имею в виду слух основной. Всем слухам слух.

— А-а, ну да, основной, — протянул Кардинал.

— Ты, кажется, не придаешь ему значения? — Арсено пихнул Кардинала в плечо. — Не думаешь, что это может отразиться на нашем деле?

— Я знаю об этом слухе, но это всего лишь слух. Ничего не доказано, и нечего об этом говорить до встречи с ним.

Арсено картинно пожал плечами. Он опять нацепил очки и стал неотрывно глядеть вперед, на шоссе.

Основной слух касался увлечения Энгуса Чина паразитологией, в частности изучения им ленточных червей. Шептались, что он держит у себя ленточного червя. Что неизбежно порождало вопросы: каким образом, где же, господи помилуй, он у него живет? Ответом было, что ленточного червя доктор Чин держит там, где тому и следует быть, — у себя в кишечнике. Доктор питается то одним, то другим, варьируя диету, и изучает, как на это реагирует червь. Начинает он расти быстрее или рост его замедляется? Толстеет он или худеет? А как можно все это проверить? Как добиться отклика? Так вот, он постится дня два, а на третий кладет себе на язык кусочек сахару. Червь чует пищу и начинает движение к ней по кишечнику, а потом — по пищеводу. Улучив удобный момент, доктор сует руку в глотку и вытягивает червя, что нелегко, потому что червь этот, как говорят, достигает пяти футов в длину.