Сэйл-мастер - [70]

— Боря, — начал Сашка укоризненно, — как тебе не стыдно?..

Абордаж покосился на Сашку, будто не верил, что нормальный взрослый человек может всерьез использовал такой довод. Сашка осознал уязвимость своей позиции, но ничего не успел сказать.

Окошко балкончика распахнулась, и туда выглянула небольшого размера чебурашка с черно-серой шерстью. Увидев кота, она замерла, глаза ее стали еще больше (хотя малым размером глаз по отношению к голове чебурашки не страдали, даже взрослые) и начала медленно пятиться вглубь комнаты.

Сандра среагировала быстрее. Она выкрикнула формулу какого-то ловчего заклинания (уже потом Сашка вспомнил, что оно используется при сборе разлетающихся щепок) и швырнула им в Абордажа. В воздухе заклинанье развернулось в мелкую серебристую сеть, но кот с мявом рванул вверх по балконам: расстояние между этажами оказалось как раз ему допрыгнуть. Серебристая сетка влепила в ни в чем не повинную инопланетную старушку — или модницу с мелированием?..

— Стой! — заорал Сашка Абордажу. Тот, однако, уже не мог услышать голоса разума.

Зато среагировала Белка: очевидно, сработала какая-то генетическая программа.

Она перевоплотилась в лису мигом. Чернобурая тень рванула по балконам следом за котом. Сандра сунула два пальца в рот и свистнула, призывая ступу — н тщетно, слишком далеко они ее оставили. Чебурашки на улицах заорали, небольшие животные вроде собак, впряженные в повозки, оглушительно залаяли, а сами повозки забибикали. Раздались трели свистков — совершенно земные, такие можно услышать от городовых в любом из Русских Княжеств, — и к эфирникам через толпу с разных сторон начали проталкиваться чебурашки с голубыми повязками на рукавах.

— Всем стоять, — закричала кормчий, — всем стоять, а то я не отвечаю за наших монстров!

Кричала она на потрясающем эфирном суржике, но чебурашковых слов туда не входило, поэтому никто ее не понял. Несколько чебурашек с голубыми повязками выскочили вперед и направили на них предметы, похожие на миниатюрные пушки.

— Эй! — Сашка поднял руки универсальным жестом. — Не стреляйте! Мы тут никому не угрожаем, мы просто…

Сашка не знал — да и откуда было ему знать? — что чебурашки по природе своей принадлежат к медведееобразным. А медведеобразные атакуют, подняв лапы. Сашка был в три или даже четыре раза выше среднего чебурашки, и его позу они восприняли совершенно адекватно. Со своей точки зрения.

Они выстрелили.

Выглядело это очень красиво: над каждым орудием поднялось облачко разноцветного дыма, раздался мелодичный звук — ни до, ни после Сашка не слыхал ничего настолько прекрасного. Это была та самая легендарная Чистая Нота, что так упоенно искал всю жизнь их с Санькой учитель музыки. Она застала Сашку совершенно врасплох.

Он не успел ни увернуться, ни даже поставить щит — разноцветные заряды завершили траекторию на его груди.

Сандру, которая стояла, расставив ноги на ширину плеч, полуприсев и сжав кулаки, они проигнорировали.

* * *

Сашка свалился сразу — мешком, кулем с мукой. Чебурашки шарахнулись в стороны, как волны Красного моря перед одним иудейским пророком. Правда, бренное тело штурмана так и не встретило мостовую лбом — Санька его подхватила. Лицо у Сашки стало белое-белое, веки сразу же посинели.

Такие лица Саньке видеть приходилось, и ни один раз. Некоторых потом даже хоронили при ее участии. Она прекрасно знала, что делать в таких случаях, и могла продолжать даже без участия разума — который все равно отключился при попытке представить дальнейшую жизнь без сашкиного участия.

— Ах вы так… — сказала Сандра, укладывая Сашку на мостовую у своих ног. Она даже машинально попыталась устроить его голову поудобнее, хотя Белобрысову явно уже было все равно. — Ах вы так… Ну, получите!

Ее губы сами собой растянулись в широченной, безумной улыбке. Она сомкнула руки «лодочкой» перед собой, как будто собиралась плеснуть кому-то в лицо воды. Произнесла несколько слов. Слова были такими старыми и такими странными, что их вряд ли бы многие поняли на Земле — а про Майреди и говорить нечего. Потом Сандра перевернула руки, так, чтобы левая ладонь накрывала правую, и развела их.

Над правой ладонью порхала, словно танцуя, ярко-синяя бабочка, рассыпая с крыльев сияющую пыльцу.

Мир для Сандры скрутился до одного мгновения, которое жило между ее ладонями. Биение крыльев — как биение пульса, который зачастил сумасшедшей барабанщицей, готовясь прерваться.

«Бабочка» — заклятье смертоносное и запретное, настолько, что его даже никто не помнит. Сандра раскопала его давно, еще в бытность студенткой, и никогда никому не рассказывала. Даже мужу не сказала, хотя тогда еще не овдовела. Его еще называют заклинанием «последнего козыря» — потому что одним из ведущих компонентов является жгучее отчаяние чародея. За ним не обязательно следует смерть создателя — хотя бабочку контролировать чрезвычайно сложно, она только и ждет, чтобы сорваться. Зато почти наверняка — более, чем вероятно — следует смерть всех, находящихся поблизости.

Сандра была уверена, что чебурашки не испугаются, просто не поймут, чего бояться. Откуда им знать земную историю, а тем паче земные легенды?