Сеятели смерти - [7]

— А они пытаются?

— Конечно! Разве не для этого гении рождаются на свет? Сначала он работал в крупной фармацевтической компании. Они сколотили состояние на одном его открытии — какой-то фантастически эффективный антибиотик, — а он только и получил, что свое жалованье и небольшую премию. Так хитро был заключен с ним контракт. Тогда он раздобыл себе новый контракт и вывел еще какую-то формулу, куда более интересную и потенциально доходную, да только, сам того не подозревая, залез на поле, которое уже возделывалось правительством в военных целях. И вдруг он понял, что работает на биологическую войну — в условиях строжайшей секретности — и по-прежнему зарабатывает каких-то жалких несколько тысяч в год — в то время, наверное, пять, — а этот парень, как мне сказали, мечтает о миллионах. Но только, предупреждаю тебя, куколка, не воображай, что наш Арчи похож на яйцеголовых мечтателей-романтиков. Все его фантазии, будь то во сне или наяву, крутятся вокруг бабок. И только бабок.

— Продолжайте...

— С человеком, у которого такие жизненные интересы, вполне естественно произошло следующее: когда к нему пришел некий добрый дядя и потряс перед ним тугим кошельком, он потянулся к этому кошельку и исчез. Оставил только записку, в которой писал, что четырнадцатая поправка к Конституции Соединенных Штатов запрещает рабовладение и никто не вправе указывать, где и на кого ему работать и за какое вознаграждение. Он также намекнул, что американским властям можно не тревожиться по поводу выдачи им государственных секретов, к коим он был причастен, поскольку ни они, ни его новый спонсор нимало не интересуются устаревшими детскими опытами, которые его заставляли проводить в государственных лабораториях. У него сейчас на уме куда более грандиозные эксперименты. В данных обстоятельствах, писал Арчи, он не видит причин, почему его исчезновение должно возбудить какую-то озабоченность со стороны официальных ведомств, и требует, весьма настоятельно, чтобы они прекратили вмешиваться в его научную работу. — Я пожал плечами. — Ну, в какой-то мере Макроу можно понять. В конце концов, он же хозяин своего мозга, который, похоже, очень неплохо фурычит. Вряд ли его можно винить за то, что он хочет получить за свой талант приличную цену.

Уинни ответила холодно:

— Не наше дело, мистер Хелм, вникать в мотивы людского поведения.

Я бросил на нее косой взгляд и слегка пожал плечами. Мы уже пережили несколько мгновений, когда между нами установились почти нормальные человеческие отношения, но, возможно, таких моментов нам больше не представится. Если же ей хотелось сохранить к заданию сугубо серьезное отношение — что ж, это задание и так считалось достаточно нешуточным.

— Можешь называть меня просто Мэтт, — заметил я. — Сколь бы невероятным это ни казалось, жены в наше декадентское время обычно предпочитают именно такую неуважительно-фамильярную форму обращения к мужьям.

— Мне кажется, Мэтт, что правительство не слишком серьезно отнеслось к предупреждению Макроу, — сказала она, по-прежнему без тени улыбки.

— Господи, ну ты же знаешь наших вашингтонских бюрократов! Конечно, они отнеслись к его предупреждению не слишком серьезно. Они ведь настолько преисполнены сознанием собственной важности! Им просто в голову не пришло, что какой-то пухлый коротышка-очкарик посмеет им угрожать — им, олицетворяющим Соединенные Штаты Америки! Они бросились за ним в погоню, Уинни. То есть послали ему вдогонку людей. Невзирая на его записку, они решили, что он поставил под угрозу национальную безопасность...

— И что же произошло?

— Ничего особенного — поначалу. Им пришлось изрядно попотеть, пока они установили его местонахождение. По прошествии нескольких месяцев наш агент напал на его след где-то в горах Калифорнии. Вскоре после этого агент исчез. Через некоторое время его обнаружили — мертвым. По всем признакам, он заболел какой-то смертельной разновидностью кори.

— Кори? Но от кори не умирают.

— Это смотря какая корь, — ответил я сухо. — Ив зависимости от иммунитета заразившегося. В истории медицины известны случаи, когда целые племена туземцев вымирали от простейшей кори — после того, как они вступали в контакт с цивилизацией. По-видимому, со времени своего исчезновения Арчи вырастил вирус, который поражает цивилизованных людей таким же образом. Ему достало благоразумия оставить предупреждающую записку на теле умершего — иначе в Калифорнии разразилась бы страшная эпидемия.

— А мне кажется, что он просто делает себе рекламу, — сказала Уинни.

— Не только себе. Такая догадка приходила на ум и другим. Как бы там ни было, поиски в том районе выявили заброшенный дом, использовавшийся в качестве химической лаборатории — кстати, судя по всему, эта лаборатория была оборудована по последнему слову техники. Но оттуда все вывезли. У спонсоров Макроу, кто бы они ни были, хватило времени увезти гения и его приборы в неизвестном направлении. В следующий раз его обнаружили со всем скарбом в высокогорном районе Анд, но, как и в предыдущий раз, агент, которому удалось напасть на его след, распрощался с жизнью прежде, чем установил точные координаты убежища. Парень умер от ветрянки, представляешь! Из медицинской карты этого агента выяснилось, что в детстве он переболел ветрянкой в сильной форме, но вирусы дяди Арчи проигнорировали благоприобретенный иммунитет. Они его просто угробили.