«Sex Pistols»: подлинная история - [69]

Шрифт
Интервал

Но, прославившись, ситуационисты впали в порочную практику внутренних разборок и оказались сокращенными до своего основателя, Ги Дебора. В итоге Дебор заявил, что ему претит подобная известность, и в 1972 году распустил движение.

Но в каком-то смысле программа Ситуационистского интернационала наполнила смыслом ранние 70-е. Для левого мышления их идеи и позиции были уже не периферийными, но центральными. Журнал Жан-Поля Сартра «Современные времена» акцентировал главное: ситуационисты восстановили субъективный момент в революционной программе и поставили во главу угла собственные нужды вместо теоретических абстрактных классовых.

В мае 1968 я учился в Сорбонне и участвовал в тех событиях. Дико возбужденный Малькольм делал усиленные попытки ко мне присоединиться, но планы его срывались из-за забастовок транспортных рабочих на суше, на море и в воздухе. Вместо этого Малькольм и Джейми Рид (будущий артдиректор «Sex Pistols») разжигали агрессивные сидячие забастовки в колледже Кроудон. Я вернулся в Лондон с ситуационистской литературой, которую переводил Малькольму и которая очаровала его. Между тем Джейми сразу после известных событий посетил Париж, где завязал контакты с неоанархистами и ситуационистски настроенными группировками. (Джулиан Темпл, другой оплот «Glitterbest», изучал ситуационизм где-то на стороне уже после того, как он переступил порог компании, — он с умом направил ситуационистские идеи в русло идеологической карьеры, в итоге уютно устроившись в поп-сливках общества как провинившаяся поп-звезда. Когда Джулиан в 1986 году взял в жены прекрасную принцессу среди гостей на его свадьбе были Мик Джеггер и Дэвид Боуи — наиболее презираемые панками персоны.)

Но если сами «Sex Pistols» происходят из ситуационизма, то особый сплав радикального задора и бурлескной ярости последних был опосредован группой педантов-хулиганов, обосновавшихся в районе Лондона Ноттинг-хилл-гейт. Это была группа «Кинг моб» («Король черни»).

В середине 60-х одним из немногих британских ситуационистов был Крис Грей — тихий интеллектуал с аристократическими манерами, живший со своей печальноокой женщиной в Кембридж-Гарден. Как-то в боевом настроении он похвастался, что один может созвать по крайней мере тридцать обученных и закаленных в битвах уличных бойцов с Ладброк-Гроув.

Прослышав о таком неожиданном повороте, Ги Дебор помчался через Ла-Манш произвести смотр гвардии. Смущенный Крис сопроводил его до дома некоего Дэйва Вайса — они вломились к нему и обнаружили Дэйва валяющимся на софе с банкой экспортного пива перед телевизором.

Весь этот праздный вздор, а также односторонняя система связи с государством (6-дюймовый телик Дэйва) быстро надоели Дебору, пришедшему в ярость, когда Дэйв проинформировал его, что вся партизанская рота — это он и его брат Стюарт. Осудив скромную библиотеку Дэйва как идеологически подозрительную и разбросав книги по всей квартире, Дебор умчался в Париж. Крис Грей, соответственно, был изгнан из Ситуационистского интернационала за гнусное политическое преступление, выразившееся во лжи, — ситуационисты настаивали на полной откровенности своих членов и особое отвращение питали к вранью.

Поэтому Крис, Дэйв и его брат Стюарт (братья Вайсы были коренастыми северянами и преподавали в арт-колледже) основали группу «Кинг моб». Они занимались антикультурной деятельностью, громили ограды в Уимпи, портили работы художников-приспособленцев и как-то публично поддержали Валери Соланас, стрелявшую в Энди Уорхолла.

Положившись на свои мускулы (а также на две кувалды), они сравняли с землей небезызвестные «ворота LSE» (которые власти сознательно воздвигли у колледжа, чтобы ограничить туда доступ).

Это были высокообразованные люди. Дэйв Вайс мог убедительно дискутировать о критике аллегории в эстетике британского романтизма или обоснованно рассуждать о подрывных аспектах поэзии Уильяма Блейка.

Группа «Кинг моб» также объявила, что футбольные хулиганы — это авангард рабочего класса Британии и они обратят в свою веру Ангелов Ада, наркоманов с Пиккадилли и бритоголовых. Здесь они набрали около 60 человек.

Видимо, именно к «Кинг моб» и стали тяготеть Малькольм и Джейми, пожиная плоды 68-го. Джейми вместе с Крисом Греем выпустил первое в Англии влиятельнейшее собрание ситуационистских граффити «Покидая XX столетие» (эта книга несомненно предвосхитила образность «Pistols»).

Вот те влияния, идеи и позиции, которые, просочившись на Кингс-роуд через магазин Малькольма и Вивьен, мало-помалу начали принимать форму ассортимента и декора магазина — и в конечном счете «Sex Pistols».

Эта трансформация не была умышленной; на несколько лет она невольно захватила многих людей. Кое-кто из них затем постепенно исчез со сцены. Более того, я подозреваю, что Малькольм относился к идеям ситуационизма не так серьезно, как Джейми. Но эти идеи работали — и поэтому в некотором роде он стал их продолжателем. Работали эти идеи так здорово, что в самом конце именно они вели его — часто против его собственного желания и рассудительности более здравомыслящей Вивьен.

Малькольм никогда не был мыслителем, но он легко поддавался силе и внутренней логике идеи. А ситуационизм был одной из лучших идей в этом столетии.


Еще от автора Фред Верморел
Sex Pistols - История изнутри

Эта книга — близкая к тому, как если бы сами Пистолеты рассказали свою историю — впервые вышла в свет в разгар панк-взрыва. Авторы имели уникальный и постоянный доступ к группе, к семьям участников и их друзьям, к Малькольму Макларену и всем людям его оффиса Глиттербест. Книга собрала бредовые рецензии, была переведена на несколько языков и стала частью легенды Секс Пистолз.


Рекомендуем почитать
Ковчег Беклемишева. Из личной судебной практики

Книга Владимира Арсентьева «Ковчег Беклемишева» — это автобиографическое описание следственной и судейской деятельности автора. Страшные смерти, жуткие портреты психопатов, их преступления. Тяжёлый быт и суровая природа… Автор — почётный судья — говорит о праве человека быть не средством, а целью существования и деятельности государства, в котором идеалы свободы, равенства и справедливости составляют высшие принципы осуществления уголовного правосудия и обеспечивают спокойствие правового состояния гражданского общества.


Пугачев

Емельян Пугачев заставил говорить о себе не только всю Россию, но и Европу и даже Северную Америку. Одни называли его самозванцем, авантюристом, иностранным шпионом, душегубом и развратником, другие считали народным заступником и правдоискателем, признавали законным «амператором» Петром Федоровичем. Каким образом простой донской казак смог создать многотысячную армию, противостоявшую регулярным царским войскам и бравшую укрепленные города? Была ли возможна победа пугачевцев? Как они предполагали обустроить Россию? Какая судьба в этом случае ждала Екатерину II? Откуда на теле предводителя бунтовщиков появились загадочные «царские знаки»? Кандидат исторических наук Евгений Трефилов отвечает на эти вопросы, часто устами самих героев книги, на основе документов реконструируя речи одного из самых выдающихся бунтарей в отечественной истории, его соратников и врагов.


Небо вокруг меня

Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.


На пути к звездам

Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.


Вацлав Гавел. Жизнь в истории

Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.


Счастливая ты, Таня!

Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.