Северный ветер - [5]

Невидимые нити, что связывают нас с домом, могут быть прочнее канатов, но только в том случае, если под родную крышу приятно возвращаться. Так случилось, что синеглазую мошенницу держали на привязи не любящие объятия родных, а только сами стены и здравый смысл. Бродяг она повидала немало, чтобы понять, что путь в никуда прекрасен при полном кармане, а когда от голода сводит желудок и некуда забиться в дурную погоду, — свобода оборачивается не боком, а задом. Что будет делать девушка, когда ее нарядное платье обтреплется и прохудится обувь? «Меня за стол не пустят и перестанут доверять, как бы ловко я не играла. Буду походить на попрошайку — ей и стану», — мрачно думала она, шагая по пустому ночному тракту.

Сегодняшний день преподнес болезненный урок: дяденька только поиздевался, но мог и изнасиловать, и побить. А она считала себя такой непобедимой! От предложения Моргвата на душе было неспокойно. Сколько раз она представляла в своих мечтах, как архонт, ее обративший, вернется и заберет с собой, а еще и извинится, а, быть может, объяснит, почему ожидание оказалось таким долгим! Девушка ждала его одиннадцать лет, но с каждым годом — все меньше, а время стирало из памяти страшное лето 3213 года, когда в Дорин пришла скверна. Зародилось ли проклятие в чьем-то подполе или бочком проскользнуло в ворота ночью — никто не знает, но за одну неделю город упал на колени. Одержимых было так много, словно Дорин подарили демонам на растерзание. Ворота закрыли, опасаясь, что зараза расползется дальше; начался голод, не хватало воды, жизнь мог отнять кто угодно — существо, изуродованное скверной, или человек, охваченный безумием страха.

В тот вечер солнце палило в окна с настойчивостью очага, вздумавшего сжечь на плите сковородку. Откуда-то тянуло дымом — черным, тяжелым, — он вызывал приступы мучительной жажды, а обметанные коркой губы противно кровили от каждого слова. Молодая девушка вышла на пустынную улицу. Держась в тени зданий, спустилась на несколько кварталов, добралась до колодца, привязала фляжку к веревке и сбросила вниз. Тишина. А еще два дня назад здесь можно было набрать грязной теплой воды, вскипятить и выпить… Невиданная жара, длившаяся месяц, высушила все источники, а деревянные дома города превратила в дрова, готовые вспыхнуть от малейшей искры.

Внезапно по щиколоткам ударило горячей пылью. Девушка обернулась и похолодела: на нее шла стена пламени. Жадно поглощая соседнюю улицу, огонь приближался с гулом, сравнимым с воем печной трубы при хорошей тяге. Так в город пришла магия.

Аверна объявила перемирие в войне, обратившись за помощью к северу, и ворота Дорина открылись для архонтов из регулярной армии королевы Амаранты и ариев, посланных королем Родериком, чтобы совместными усилиями, огнем и мечом, уничтожить заразу. Но девушка, как и многие другие, не знала об этом. Она бросилась бежать, и бежала со всех ног, пока пламя не загнало ее в один из задымленных переулков. Вскрикнув, она попятилась от человека с мечом. Его оружие в правой руке медленно гасло бледно-зеленым, а у ног валялось чудовище, некогда бывшее ювелиром с ремесленного квартала. Она помнила этого мастера, работавшего у окна своего дома на первом этаже, частенько останавливаясь, с интересом наблюдала, как из серебряной проволоки получается колечко или цепочка, перебрасывалась с хозяином парой слов…

— Не надо! Отпусти! — закричала девушка, но архонт поймал ее и потащил, как мешок, а потом втолкнул в дверь незнакомого, покинутого дома. Здесь стояла полутьма, закрытые, переломанные ставни пропускали мало света. Воняло пожаром и чем-то гадко-сладковатым.

— Откуда ты взялась? — спросил архонт, — в квартале мастеров больше нет людей. Мы уничтожаем все, что шевелится, а арии сжигают то, что осталось.

— Я из торгового. Это на холме. Я здоровая! Я — нормальная!

— Вы все так говорите, пока говорить можете, — спокойно сказал архонт, — и даже если так, ты человеком отсюда не выберешься, — вокруг полно одержимых, огонь их выгнал.

Его глаза посветлели, приобрели оттенок полыни, а девушка вжалась в простенок между окнами, не сводя взгляда с меча со следами темной крови. Архонт положил оружие на стол. Хочет убить голыми руками?

— Ты их слышишь? Голоса? Ночью, когда тихо, они приходят как твои собственные мысли, а к утру ты чувствуешь себя мудрее, — странно спросил он и подошел вплотную.

— Ничего подобного я не слышу! Я ночью сплю!

Бежать было некуда. По полу пополз сизый дым — пожар подобрался вплотную к этой улице. До девушки дошло, что за отвратительный запах не дает вдохнуть без тошноты — в доме труп, возможно, в соседней комнате.

— В таком случае, мне тебя жаль.

«Я понятия не имела, как проходит обращение в архонты, я и сейчас знаю об этом немногим больше», — думала девушка, шагая по ночному тракту, — «я просто потеряла сознание, а потом, очнувшись, увидела его ноги в красивых кожаных сапогах с северными заковыристыми узорами. А он даже руки мне не подал, наблюдал только. Удивился, кажется. Вывел на улицу и отпустил на все четыре стороны».

— Ты сказал, вокруг полно одержимых. Они меня прикончат. Или… еще хуже, — архонт пошел прочь, девушка сказала ему в спину. Он обернулся.