Северный ветер - [32]

Ее голос прозвучал в чаще леса тихо и потеряно. Появилась луна и скучно осветила серебристые стволы деревьев. «С кем я разговариваю?» — подумала Амаранта, засыпая.

* * *

Яркий зеленый луч настойчиво стучался прямо в закрытые веки. Моран открыла глаза и вздрогнула от неожиданности: флакон Киндара лежал рядом, сияя на солнце. «Мне все приснилось? Я его оставила в дне пути отсюда!» — подумала она, приподнимаясь с удобного ложа. Но — нет, Амаранта проснулась среди корней, где легла с вечера, а деревья вокруг нее и в самом деле напоминали своим расположением дом мага в Галадэне. Вот и знакомая тропинка — все также зовет куда-то.

— Хорошая отрава, говоришь? Я верю. Зелье, сделанное лучшим алхимиком Эймара, сможет убить и одержимую! Но я выбираю дорогу!

Амаранта забросила склянку подальше. Странным образом она пролетела, не задев ни одного дерева.

Дождь в Сирионе… Настоящий, первый весенний дождь, с громом и молниями. Он собирался весь день, яростно трепал кроны, клубился свинцовыми тучами и поблескивал зарницами, чтобы пролиться на закате, подсвечиваемый красным солнцем. Не пытаясь спрятаться, Моран закидывала лицо кверху и ловила капли воды губами. Они были вкуснее, чем аквилейское вино, бодрили лучше, чем травяные отвары Мастера. Воздух, пропитанный влагой, просеянной сквозь тонкое сито ветвей, сиял всеми цветами радуги. Косые лучи солнца, падая на тропу, превращали каждый шаг в путешествие по чудесной лестнице в небеса, сотканной из золотого света.

— Спасибо, ты так гостеприимен! Куда ты ведешь меня? В мраморные чертоги, где играет музыка, а призраки эльфов, прекрасные, как мечты, подают изысканные яства?

Моран покружилась на месте, но Сирион не дал себя обмануть: путь, возникающий из неоткуда, исчезал за ее спиной и вел только в одну сторону.

В эту ночь она продолжала идти, когда стемнело. Вокруг стало мокро и неуютно. Земля, пропитанная влагой — не лучшее место для ночлега. Наконец, Амаранта остановилась, поняв, как сильно она устала. Костер бы согрел ее и ободрил, но как его разжечь? «Почему я не взяла с собой лампу? Нет, она слишком тяжелая… Надо было ее разобрать и достать огниво. Как я не догадалась!» — запоздало сожалела она. А в Галадэне вечерами уютно: светятся окна эльфийских домов, мягко греет большая печь, сложенная из обожженной земли. Можно лежать в теплой ванной, лениво щурясь на желто-зеленый купол светильника и потягивать вино из высокого резного бокала. Можно выпить хоть целую бутылку и подняться к себе в спальню, заплетаясь в ногах и длинном платье. Некуда спешить, да и чего желать, если жизнь хороша сама по себе, без всяких условий?

— Никакой это не сон, а очередная шутка древнего леса! — пробормотала Амаранта, очнувшись.

Дрожа от холода в насквозь промокшей одежде, она села под деревом, обняв колени. Вчерашний дождь, задержавшись в ветвях, срывался вниз крупной капелью. Вода соскальзывала за ворот, и, не сразу согреваясь, ползла по груди. Какое тяжелое, гнетущее чувство одиночества пришло вслед за видением! «Это Сирион постоянно напоминает мне, что я потеряла. Я могу снова все забыть, но поселок эльфов буду видеть до могилы», — успокаивала себя Моран, — «еда заканчивается… Как долго сможет продержаться одержимая без пищи? Вот и проверим. А сейчас я попытаюсь уснуть по-настоящему».

Ранним утром ее разбудило прикосновение к лицу. Некто живой и настоящий ткнулся в щеку, защекотал короткими волосками, выдохнул теплый воздух. Амаранта раскрыла глаза и встретилась с желтым взглядом волка. Инстинктивно защищаясь, она вскинула правую руку. Волк отскочил и оскалился. Несколько мгновений они изучали друг друга. Кто придумал, что духи леса вселяются в зверей? Перед Моран стояло животное — умное, осторожное, но — не больше, чем волк. Его серая шерсть с темным хребтом по спине была такой же, как у шкур в жилище Мастера.

— Я — не твой завтрак, — прошептала Моран.

От звука ее голоса волк дернул загривком, побежал прочь и затерялся среди стволов. Амаранта огляделась и обнаружила, что путеводная тропа исчезла.

— Так я пришла? Ты хочешь накормить мясом твари своих волков? — спросила она, — а ты не подумал, что тварь может быть против?

Этот день выдался тусклым. Вчерашняя гроза грохотала в отдалении, но то и дело начинало нудно накрапывать. Сирион изменился. На пути Моран все чаще попадались поваленные деревья: толстые, замшелые, вросшие в почву, похожие на дороги, разбросанные в разных направлениях. По ним было проще идти, чем плутать зигзагами по земле. Амаранта забралась на один из таких стволов, но сгнившая древесина тут же провалилась под ее тяжестью. Внутри поджидали труха, насекомые, бросающиеся врассыпную и жирные личинки. Содрогаясь от омерзения, Моран выбралась и впредь старалась обходить поваленные деревья стороной.

Но и живые кедры в этой части леса были очень стары. Годы и непогода сделали их кору графитово-черной, грубой и рельефной настолько, что случайно опираясь о дерево, Моран замечала, как ее ладонь полностью скрывается в глубоких шершавых складках. Гибкие растения прорастали у самых корней и карабкались вверх, оплетая стволы паутиной липких побегов, они хватались за одежду и намертво вцеплялись в волосы. Идти становилось все труднее, а лес темнел и мрачнел: пропали юркие белки, перестали попадаться птицы. Такой Сирион — тихий и зловещий внушал не трепет, а отвращение. Амаранта остановилась.