Северный богатырь. Живой мертвец - [95]

— Не погонят, старичок! — смеясь сказала Виола.

— Я напишу Чулкову свой адрес, а то квартальные опять мучить станут, — сказал Семен Павлович.

— Уж три рубля положить надобно! — сказал Сидор, устраивая барину постель на диване и прибирая комнату.

Брыков сел писать прошение.

XXII Неудача

Государь задумал развлечься маневрами и для этого назначил взятие приступом крепости Мариенталь, находившейся в г. Павловске под управлением генерал-майора Пиппера.

Стояли прекрасные осенние дни, и государь со всем семейством выехал в Павловск накануне. В то же время из Гатчины потянулись его любимые войска. Император был весел, шутил со всеми и радостно поглядывал вокруг. Его все радовало — и хороший день, обещавший хорошую погоду на следующее утро, и вид Павловска, устроенного им с огромным парком и искусственными сооружениями в нем. Вечером вокруг чайного стола во дворце собрались все близкие, и государь оживленно говорил:

— Не устоять против моих молодцов ни крепости, ни старому Пипперу! Да-с, мои офицеры — все боевого закала люди, не потемкинские неженки!

Раз попав на эту тему, он уже не мог умолкнуть, и в его словах уже начинало слышаться раздражение.

В это время в комнату вошел старик граф Строганов. Он отвесил поклоны и осторожно приблизился к столу. Государь на время прервал свою речь и обратился к графу:

— А ну, сударь, какова завтра погодка будет?

— Боюсь, ваше величество, что худая, — ответил граф, — подул западный ветер, небо в тучах.

Государь вдруг нахмурился и сердито ударил кулаком по столу. Внезапно наступило тяжелое молчание.

— Боюсь, сударь, — раздался резкий голос Павла, — что вам здешняя погода будет во вред. Советую вам сейчас же ехать в Петербург!

Граф, не зная, шутит или нет государь, растерянно взглянул на него.

— Вы поняли меня? — резко повторил Павел.

Граф покраснел, потом побледнел и, тотчас встав из-за стола, начал дрожащим голосом:

— Если мои слова, ваше величество…

— Мне не до ваших оправданий! Идите!

Строганов вышел дрожащими шагами.

— Распорядись, чтобы лошадей ему не давали. Пусть с почты возьмет! — приказал государь адъютанту и мрачно нахмурился. — Всегда найдутся люди, которые ради испортить мое настроение, — сказал он через минуту с жалобой и встал. — Начало маневров в семь часов! — объявил он, уходя в свои покои.

Граф напророчил погоду. Ночью пошел дождь и к утру превратился в ливень, сменяясь по временам хлопьями мокрого снега. Государь вышел на бельведер и мрачно огляделся. В сумерках утра слышались завывание ветра и шлепанье дождя, сырость пронизывала насквозь.

— Собачья погода! — проговорил Павел Петрович, а потом прибавил: — Но для солдата нет погоды. Коня!

В сопутствии Лопухина, своего бессменного адъютанта, и полковника Грузинова, он выехал к войскам и поздоровался с ними.

— Какова диспозиция? — спросил он.

— Вашему величеству угодно было приказать, чтобы крепость сдали ровно в двенадцать часов! — ответил адъютант.

— Ну, сдаст и раньше! Полковник, вы с двумя батальонами и двумя орудиями пойдете на восток и обойдете Славянку с того берега. Я пойду отсюда, и через час мы соединимся под крепостью!

Маневры начались.

Император сначала увлекся и, гарцуя на своем Помпоне, заставлял солдат идти церемониальным маршем, бежать, брать окопы, делать обходы. Но вода лилась и лилась, сырость пронизывала, погода удручала дух, и государь, скоро прекратив команду, поехал молча впереди отряда. Все шли мрачные, хмурые, и под шум дождя слышалось монотонное чавканье грязи под тысячами ног.

Часа через полтора показались очертания крепости.

— Который час? — резко спросил Павел.

— Девять, ваше величество!

— Грузинов подошел?

— Здесь! — подъезжая на коне, ответил Грузинов, за которым серой массой стояли промокшие солдаты.

Впереди недвижно стояла маленькая крепостца с поднятым вверх цепным мостом, с замкнутыми воротами.

— Капитан, — приказал государь, — поезжайте в крепость и прикажите тотчас сдать ее!

Адъютант поклонился и, вынув белый платок, поехал к крепости в сопровождении горниста.

Мост опустили, приоткрыли ворота, и адъютант скрылся. Государь приказал войскам выстроиться и оправился на лошади. Прошло минут десять, четверть часа. Мост опустили, ворота открылись, и адъютант вышел из крепости. Государь подал знак и тут же в изумлении закричал:

— Это что?

Ворота наглухо закрылись, и мост снова поднялся, скрипя на ржавых петлях.

— Что это значит? — гневно спросил император у адъютанта.

— Ваше величество, — смущенно ответил молодой капитан, — комендант говорит, что получил приказ сдать крепость в двенадцать часов и ранее этого срока не сдаст ни на минуту!

Лицо Павла исказилось бешенством.

— Иди снова и скажи: я велел! Понимаешь: я!

В воздухе раздался унылый звук рожка, офицер замахал платком, и мост снова опустили.

Император гневно махал хлыстом.

— А! Еще новости! Я приказываю, а старик свое! Ну, ну! Кто кого!

Но немец Пиппер был строгий педант и твердо знал дисциплину, а еще тверже характер государя. Сдай он ранее срока, и неизвестно, что из этого вышло бы, лучше пусть император посердится, но признает его поведение правильным. Ввиду этого адъютант снова вернулся с тем же ответом.