Северное Сияние. Том 1 - [68]

– Вы знаете, я ведь вовсе не бездушный, – с показательным сожалением покачал я головой. – И новомодные идеи неофеодализма… даже криптофеодализма, которые культивируются в обществе владеющих даром аристократов, мне глубоко чужды. Я ярый противник решения вопросов путем физического воздействия, дуэлей как способов решить спор, телесных наказаний и прочих пережитков вернувшегося варварского прошлого. Более того! Могу вам сказать, что я вида крови-то даже боюсь.

Столь неожиданное признание вызвало негромкий, едва-едва слышный гомон и прекрасно чувствуемый мною всплеск эмоций. Только ауру сухонькой женщины фельдшера я не ощущал – она явно знала толк в базовой ментальной защите.

– И я сейчас очень не хочу жестко… даже жестоко наказывать Адольфа за совершенное по глупости столь грязное оскорбление Зоряны Сергеевны. Тем более не желаю оттого, что, когда Адольфу будут оказывать медицинскую помощь, он сообщит, каким образом получены травмы, меня будут пытаться вызвать на допрос и в конце концов накажут – вероятно, обяжут возместить ему моральный ущерб. Если он наймет хороших юристов, сумма морального ущерба, возможно, даже покроет стоимость лечения. Хотя это вряд ли.

О встречном иске об оскорблении чести и достоинства я не упомянул. Владеющие даром в подобных случаях в суды не обращались, решая вопросы несколько иначе. И большинство присутствующих об этом знали. Я меж тем продолжал вещать убаюкивающим тоном:

– Так что самый, по моему мнению, лучший вариант сейчас – просто показать Адольфу на дверь, удовлетворившись его разбитым носом и сломанным пальцем. Но ведь в чем проблема? – повысил я голос. – Если о моем столь воспитанном и вежливом поведении узнают… не поймут-с. В диком варварском, даже зверином мире, где царствует грубая сила, вежливость и сострадание всегда принимают за слабость. И это вот пренебрежение со стороны владетельных владеющих гарантированно станет моей гораздо большей проблемой, чем счет на лечение Адольфа и отобранное чиновниками Конфедерации время. С волками жить, по-волчьи… ну, вы понимаете, – доверительным тоном произнес я, еще раз осматривая всех собравшихся.

С негромким стуком парень приземлился на колени, явно собираясь просить просто отпустить его. И еще он собирался сообщить, что никуда и никогда не пойдет жаловаться. И, наверное, если бы я разрешил ему сейчас говорить, Адольф бы сам себе верил. Но внимания на его полнящийся страхом и ужасом взгляд я не обратил, обращаясь только к остальным семерым недавно нанятым работникам.

– Вы все, здесь присутствующие, пока не стали теми людьми, чья судьба меня хоть сколько-нибудь волнует. Кого-то из вас я вижу второй или третий раз в жизни, и, кроме краткосрочного контракта на время испытательного срока, нас ничего не связывает. Но могу с уверенностью сказать, что, если вы станете частью моей команды, проблемы каждого из вас станут моими проблемами. Вне зависимости от того, принесете вы мне личную присягу или нет…

Я вдруг почувствовал незримое присутствие Иры за спиной, даже оборвав незаконченную речь. Неожиданно – змееглазая индианка после моих слов не сдержалась, дав волю эмоциям; а ведь обычно ее аура настолько незаметна, что я привык уже забывать о том, что она неотступно следует за моим плечом.

– К счастью, мне не придется сейчас наказывать Адольфа, – сдержанно обрадовавшись, сообщил я собравшимся, даже забыв то, о чем собирался сказать совсем недавно. Сейчас же выразительно посмотрел на Зоряну, а после коротко стрельнул глазами в сторону фельдшера.

– Августа Бернардовна, – одними губами произнесла Зоряна.

Кивком поблагодарив девушку, я вернулся взглядом к остальным.

– Сейчас Адольф выйдет из дома, и на улице Ира, – обернулся я, кивнув змееглазой телохранительнице, – отрежет ему язык. Августа Бернардовна, – обернулся я уже к женщине-фельдшеру, – окажите, пожалуйста, первую помощь Адольфу и постарайтесь сохранить его жизнь до того момента, пока не прибудет карета скорой помощи…

Стоявший на коленях парень попытался что-то сказать, но рядом оказался датчанин. Двумя жесткими тычками под ребра погасив зарождавшийся крик, Гек поднял Адольфа за шиворот и повел к выходу. Я бросил короткий взгляд в спину датчанину – ударами тот точно сломал Адольфу пару ребер. Раньше за флегматичным Гекденизом подобной столь явной злости в действиях не замечал. Но подумаю об этом позже, надо уже заканчивать представление – обернулся я к семерым оставшимся нанятым работникам.

– Я прекрасно видел по вашим взглядам, что каждый из вас в курсе тех грязных слухов, что стали причиной увечий Адольфа. Разбираться, кто распространяет эти слухи, я не намерен, – соврал я. – Как и бороться с тем, что называется народной молвой. Правило «собака лает – караван идет» никто не отменял.

Но сейчас, вне зависимости от того, останетесь ли вы здесь работать или нет, у меня есть ко всем вам просьба: не останьтесь в стороне от произошедшего здесь и сейчас. Буду вам всем благодарен, если произошедшее с Адольфом не останется тайной, как и последствия его опрометчивых заявлений. Можете рассказывать о случившемся совершенно свободно.