Северное сияние - [13]
Открыв глаза, я встала с пуфика и прошлась по прихожей, разминая слегка затекшие ноги. Ход мыслей вновь вывел меня к Тинке… «Чтобы это ни было, сейчас это не главное… В данный момент нужно думать о ЕЁ безопасности, а не о своем отношении к ней!» — и в этот момент в замке повернулся ключ.
Неслышно метнувшись к двери, я заняла позицию так, чтобы открываясь, дверь скрывала меня. «Макаров» оказался в руках сам собой, а пальцы автоматически перевели предохранитель в боевое положение. Дверь открылась, кто-то шагнул в темноту с лестничной клетки, на которой тоже было, хоть глаз выколи, закрыл за собой дверь, протянул руку к выключателю… Свет больно резанул по глазам, но я все же успела среагировать и опустить пистолет, слегка расслабляясь:
— Прости, Тин… Я не думала, что это ты, — тихо щелкает предохранитель, возвращаясь в исходное положение, и я убираю пистолет в задний карман джинсов.
— Ты его ждала, да? — Кристинка медленно садится на пол, подтянув колени к груди, обхватывает их руками, — Теперь он и меня убьет…
— НИКТО НИКОГО НЕ УБЬЕТ! Прекрати! — сажусь рядом и беру ее за руку, — Лучше скажи мне, где ты Лёху потеряла?! Я же ему велела тебя обратно привести!
— Он во дворе в машине ковыряется…
— В какой ещё машине???
— В вашем ГАЗике… Он сломался возле твоего подъезда и водила просил его подсобить, так что он отдал мне ключи и велел подниматься, а сам остался…
— Ну, клоун…
— Саш…
— Ммм?
— Я боюсь…
— Я тоже… — я не стала распространяться на тему, чего именно я боюсь. Но, увидев в испуганных глазах вопрос, подняла руку, опережая его, и продолжила, — Я все объясню, когда мой напарник соизволит оторваться от ковыряния в моторе и поднимется сюда. А пока… — поднимаюсь на ноги, разминая по ходу слегка затекшую спину, и протягиваю руку Тине, — …пошли на кухню, что-нибудь пожрать сварганим! Не знаю как ты, а я со вчерашнего дня голодная…
Распахнув мой холодильник, Кристина сумела произнести только «Нда…», после чего умудрилась без посторонней помощи отыскать в анналах шкафчиков сковородку. «Надо бы от нее подальше держаться на всякий пожарный, а то с такими талантами…» — наблюдая за последующими поисками масла, я попыталась проявить наконец-то те крохи хозяйственности, что ещё были живы в моей памяти, но была грубо выдворена со своей же кухни раздраженной до предела девушкой. Выталкивая меня в коридор, она что-то бурчала себе под нос, и, честно говоря, мне даже как-то и не хотелось узнать, что именно… Столкнувшись в коридоре нос к носу с Лешкой, только что вошедшим в прихожую, я только и нашлась что спросить:
— Как там Михалыч?
— Нормально вроде… Мотор отрегулировали, так что сам уехал, — посмотрев на меня повнимательнее, он перевел взгляд на закрытую дверь кухни, из-за которой доносились уже плохо приглушаемые ругательства, и вновь вернулся к разглядыванию моего лица, — А чё это там?
— Ужин…
— Ааа! А нас будут кормить?! — как будто в ответ на его вопрос, кухонная дверь распахнулась и на пороге появилась Тина…
— Так! Максимова, у тебя в доме соль вообще водится как класс?!
— Водиться могут только паразиты — ну, там тараканы, клопы — и этого у Макса точно нет. А вот соль… — ответил за меня Лёха.
— Посмотри в банке, на которой написано «Сахар», может чего и найдешь… — к слову сказать, я даже обернуться не удосужилась… Поэтому я не видела лица Тины, но по выражению физиономии Лёшки и так было все ясно. Когда за спиной с грохотом закрылась дверь, я наконец-то обрела свое обычное выражение лица и прошла в гостиную, увлекая за собой Лёху.
— Рассказывай!
— Чего рассказывать-то?!
— Блин… Ну, вы же с места происшествия приехали, разве нет?!
— Ах, это… — Лёша поудобнее расположился в кресле и, с видом заправского лектора, начал повествование «о том, как космические корабли бороздят Большой театр»… — Женщина убита ударом ножа в печень.
— Похоже, нож тот же.
— Я тоже так думаю, но посмотрим, что экспертиза скажет. Ребята дали заключение, что она умерла между девятью и двенадцатью утра, но с помощью Кристины мы сузили время до одного часа.
— С этого места поподробнее!
— А я что делаю? Короче, занятия у нее сегодня начались не в восемь, как обычно, а в полдесятого. Из дома она вышла соответственно в начале десятого. В это время Хмельницкая ещё была жива, а вот жильца дома не было с самого утра…
— Это её же показания?
— Да… Знаешь, она держится молодцом, но видно, что ей очень страшно.
— Спасибо, я в курсе! Тебя бы на её место, я бы посмотрела…
— Она сказала, что всю ночь не могла заснуть, просто лежала тихо в своей комнате. Он всю ночь ходил по квартире и о чем-то тихо разговаривал с матерью, а утром его уже не было…
— Залег на дно, а заодно и всех свидетелей решил убрать…
— Возможно. В одиннадцать она звонила матери домой, чтобы предупредить, что придет раньше… В тот момент та еще была жива.
— Значит между одиннадцатью и двенадцатью утра…
— Нда!
— Получается, Кристина нашла ее еще «теплой»?! Чёёёрт… — вскакиваю с дивана и начинаю мерить комнату быстрыми шагами.
— Эй! Тебе что, плохо?
— Лёш, я последняя идиотка!
— Я запомню.
— А если он был ещё в квартире, когда она пришла?!
О вечной борьбе добра и зла… о том, что добро — не всегда добро, а зло — не всегда зло… об ангелах и их опаленных крыльях… о людях и их опаленных душах…
Я бежала так далеко: от прошлого, от самой себя, от мужа. Бежала, потому что не умею бороться, не умею быть сильной. Теперь я – другой человек, с чужим именем и чужой историей, но мое личное прошлое, что я пытаюсь забыть и от которого хочу надежно спрятаться, нашло меня даже здесь, вдали от дома. Придется учиться быть сильной, ведь защитить меня некому. Или есть? Содержит нецензурную брань.
Рождение близнецов – счастье! Ну, это как посмотреть… Два голодных рта семейный бюджет не выдержит. Бабушка сказала решать вопрос радикально: один младенец остается, второго сдаем в детдом. И кому из детей повезло больше? Увы, не девочке, оставшейся под материнской грудью. Бабуля – ведьма, папа – бандит, мама – затравленное безропотное существо. Как жить, если ты никому не нужна? И вдруг нежданный подарок – брат, родная душа, половинка сердца. Теперь все наладится, вместе с любой бедой справиться можно! Разберемся, кто подбрасывает оскорбительные, грязные письма, натравливает цепных собак, преследует, пугает по ночам и… убивает.
Джемма. Впервые я увидела Калеба, когда мне было двенадцать. Во мне тут же вспыхнула детская влюбленность, которая с годами переросла в юношескую. «Разве может детская любовь длиться несколько лет?» – спросите вы. «Может!» – с уверенностью отвечу я и докажу вам это своим примером. Калеб. Я не должен был влюбляться в младшую сестренку своего лучшего друга. Она была под запретом. Господи, да она была ребенком, когда я впервые ее встретил! Но девочка выросла и превратилась в прекрасную девушку, занявшую все мои мысли и сны.
Фрида получает необычное наследство после кончины бабули — должность ректора в Академии ведьм и колдунов. Когда-то Фрида была грозой академии и устраивала неприятности всем, кто окажется в радиусе поражения. Она и сама бы рада избавиться от наследства, да нельзя. Откажется — навсегда лишится магии. А в Академии сущее веселье. Педагог по зельям — первая любовь, колдун, который вытер о Фриду ноги. Попечитель и главный ревизор — бывший муж. А красавчик заместитель явно мечтает о должности Фриды и сделает всё, чтобы сжить нового ректора со свету.
Ольга Арнольд — современная российская писательница, психолог. Ее книга рассказывает о наполненном приключениями лете в дельфинарии на берегу Черного моря. Опасности, страстная любовь и верная дружба… Все было в тот год для работавших в дельфинарии особенным.
Его ледяные глаза пленили моё сердце. А один танец переплел наши судьбы. Бал дебютантов должен был стать для меня дорогой к признанию, а стал тернистой и опасной тропинкой к мужчине, в чьих глазах лёд сменяется пламенем. Но как пройти этот путь, сохранить любовь и не потерять себя, когда между нами преграды длиною в жизнь?