Северная Америка - [21]
Чайки, по-видимому, ведут здесь несколько опасную для них жизнь, имея перед собой две соперничающие друг с другом армии птиц, с которыми им в свою очередь приходится соперничать, а именно хищных птиц и птиц, питающихся падалью. В самом деле, здесь невероятное количество хищных птиц, из которых часть добывает себе пищу, охотясь вдоль рек и на берегах озер; кроме того, здесь скапливаются еще более бесчисленные стаи воронов. Мы воспринимаем ворона как относительно редкую птицу в большинстве районов Соединенных Штатов, и его почти повсюду считают одинокой птицей, живущей в более суровых и глухих местах. Для субарктической же зоны они, вероятно, являются самыми обычными птицами, по крайней мере из тех, которых можно легко увидеть; на Северо-Западных территориях их число фантастически велико и, что весьма неожиданно, они действуют большими стаями.
Каким образом такое множество этих птиц умудряется поддерживать в этих условиях свое существование, не могут объяснить даже местные жители. Безусловно, справедливо утверждение, что все птицы, поедающие падаль, стремятся собираться у дорог, на которых при столкновении с транспортными средствами человека гибнет обычно много животных; но я проделал путь протяженностью в триста двадцать километров и никогда не оказывался в одиночестве - стаи одна за другой поднимались передо мною с интервалом в каких-нибудь сто метров. Но и тогда, когда мы путешествовали даже еще на более удаленном расстоянии от какой-либо дороги по воде или пешком, мы встречали такое же множество этих птиц на каждом открытом месте. Вороны убивают все живое, что могут настигнуть и одолеть, но большей частью им приходится довольствоваться мертвечиной, оставляемой хищниками, и, хотя они принадлежат к всеядным птицам, питаются они в основном мясом. Вопрос о том, кто может истребить такое количество животных, чтобы прокормить эти голодные орды, и что это за животные в этом краю, настолько сложен, что я не берусь на него ответить.
Беркуты здесь - обычное явление, насколько я мог удостовериться у летчиков, летающих над безлюдными территориями с нерегулярными рейсами, полицейских и всех тех, кто проводит свою жизнь в поездках по этому краю, но есть здесь такие места, особенно среди обнаженных горных пород или в узких ущельях, где их исключительно много. Скопа также встречается в этом районе, но чаще ее можно увидеть около Гудзонова залива. Разнообразие и обилие других хищных птиц также поразительны. Возможно, благодаря тому, что они не представляют интереса в целом для человека, или вследствие того, что за многие тысячелетия они вроде как бы пришли к взаимопониманию с местными жителями, эти птицы обычно ведут себя самым удивительным образом. Они будут сидеть на земле, на скале или на суку дерева очень низко и лишь посматривать на вас, пока их почти не коснешься, а тех, которые сидят на верхушках деревьев, приходится буквально «стряхивать» с дерева, для того чтобы они соблаговолили перелететь на ветку, с которой их удобнее рассматривать. Это открывает блестящую возможность для наблюдения за ними на близком расстоянии, но приводит к обескураживающим результатам во многих случаях из-за огромного числа видов, которые обитают вместе и, как оказывается, значительно отличаются друг от друга общим тоном окраски и расположением оперения даже во взрослом состоянии. В районе к западу от Гудзонова залива наблюдается подобное смешение видов, обитающих в Скалистых горах и даже на западном побережье с восточными формами, с некоторыми типично арктическими формами (такими, как кречеты, болотные луни и другие) и с краснокрылыми болотными трупиалами и ширококрылыми канюками с юга. Большой ястреб встречается обычно в соседстве со светлохвостым канюком, обычным ястребом и мохноногим канюком. Очень часто попадаются во многих районах сапсаны и во множестве дербники. Еще одна хищная птица, обычная для нашей страны, занимает особое место. Это американский белоголовый орел, который с давнего времени служит национальным символом Соединенных Штатов Америки.
Об этой красивой птице стало весьма широко распространяться мнение, будто она является «второразрядным» рыболовом и старается выхватить добычу у других птиц; ее даже окрестили трусом и пожирателем падали. Я беседовал со многими натуралистами, которые наблюдали за поведением этих птиц в течение длительного периода времени повсюду от Флориды до Арктики, и я должен сказать, что, хотя американского белоголового орла и можно справедливо обвинять время от времени в неблаговидных уловках, нет никаких оснований ставить его на второе место среди птиц-хищников. Не подлежит сомнению, что он охотится за своей добычей над землей и ловит рыбу в воде для себя на севере и притом делает это с исключительной ловкостью. Это я могу утверждать на основании собственных наблюдений за одним орлом, обитавшим в ущелье на этой территории. Орел был большой взрослой птицей в полном оперении и летал вверх и вниз по течению реки, как будто следуя определенной системе. Я находился на краю утеса над линией его полета и любовался великолепным зрелищем, тогда как орел стремительно пролетал мимо меня на расстоянии не более одного-двух метров от места моего укрытия. Дважды в течение часа, пока я наблюдал за ним, он устремлялся вниз к поверхности бешено несущейся реки и, казалось, ударялся о воду с расправленными крыльями, вызывая мощный всплеск. Затем, подхватив очень крупную рыбу, он взмывал в воздух с помощью одного удара крылом и, ловко используя восходящий поток воздуха, просто плыл вверх по тугой спирали, достигнув края каньона за удивительно короткий промежуток времени. Оба раза он куда-то уносил рыбу и, должно быть, сбрасывал или припрятывал ее, так как почти немедленно возвращался обратно в ущелье, едва не касаясь верхушек деревьев в своем полете. Мне было очень любопытно узнать, что проделывает он с этими рыбами так быстро. Когда я спросил об этом у профессионального охотника-индейца, он рассказал мне историю, какой я никогда не слышал прежде. Сводилась она к тому, что эти птицы намеренно сбрасывают большую рыбу в мелкие пруды, где она гибнет и всплывает на поверхность; затем они снова подбирают и съедают ее.
