Сети желаний - [7]
На столе серая фотография: хрупкая, изящная женщина с тяжелой копной волос, прищурившись, насмешливо смотрит на меня, и кажется, вот-вот станет декламировать свои стихи:
Она постоянно приходит ко мне в снах, неожиданно вторгается в мысли, учит и дразнит, являясь кумиром и смутительницей моей души. Помню необычное состояние, охватившее меня, заставившее бросить обеспеченную жизнь ветеринарного фельдшера и приехать сюда в иллюзорной надежде покорить ее и этот город. Или в первую очередь город, а затем ее?
Ее имя Зинаида Гиппиус. Она умна, красива, эпатажна, постоянно шокирует светское общество своими нарядами, словами, поведением, реагируя на возмущенный ропот дерзким и презрительным взглядом через лорнетку. Она пишет от лица мужчины странные, не женские стихи, еще более чудны´е рассказы, где соседствуют призрачность любви и реальность смерти. Ее называют «декадентская мадонна», «дерзкая сатанесса», «ведьма», вокруг нее роятся слухи, сплетни, легенды, а она с усмешкой все время их умножает. Она, замужняя дама, ходит в театр в белом девичьем платье, шокируя этим публику. Любовь в ее стихах и рассказах необычна и страшна. Юная Шарлотта, влюбленная в покойника, которого никогда не видела, без остатка посвятившая себя ему, а точнее, его могиле, бешено ревнует его к бывшей невесте[3], или мисс Май, более похожая на призрак, чем на женщину во плоти, и тем не менее искусно влюбляющая в себя, попирая устоявшиеся взгляды, традиции[4].
Неужели она и вправду ведьма и, не подозревая о моем существовании, сумела привязать к себе невидимыми узами? Нет, скорее всего, она корабль, смело разрезающий застоявшуюся гладь жизненных устоев и понятий, а я — лишь одна из волн, порожденных этим движением и обреченных на исчезновение. Как смею я мечтать о ней, замужней даме, медноволосой красавице с чарующим взором изумрудных глаз? Что я могу ей предложить, что сделать, чтобы она хоть раз скользнула по мне взглядом?
Вскакиваю из-за стола и всматриваюсь в мутное зеркало, словно ожидаю увидеть там не собственное лицо, а нечто иное. Взлохмаченные волнистые каштановые волосы, голубые глаза с кровавыми белками от бессонной ночи и умственных напряжений, продолговатое лицо с крепко сжатыми, узкими, бескровными губами. Молочно-белая кожа из-за здешнего климата стала еще белее и тоньше. Чтобы казаться в свои двадцать три года солиднее, я отрастил небольшую курчавую бородку, очень мягкую на ощупь. «Двадцать три года, и ничего не сделано для бессмертия!»[5]
Те рассказы, которые я привез с собой, написанные под влиянием Апухтина и Вилье[6], казавшиеся мне пределом совершенства, не заинтересовали столичные издательства. Лишь раз я удостоился беседы с редактором одного журнала, желчным тощим стариком, пожелавшим развлечься.
— Молодой человек, вы странно выглядите! — Он в притворном ужасе взмахнул руками.
Я нервно заерзал на стуле, пытаясь понять, что его смутило в моей внешности или одежде.
— У вас голова не вымазана краской, наряд не имеет расцветки попугая, поведением вы мало похожи на клоуна, так чем же намерены удивить столичную публику?! У нас публика избалованная, привередливая, жадная на скандалы, но этакие, с воображением-с! Обычные не пройдут-с. Или вы думали увлечь ее своей писаниной? Зря надеялись, сударь. Разве что сможете ее по-настоящему напугать, рассмешить, растрогать. Но все же, поверьте мне, чем нелепее вы будете выглядеть, чем более вызывающе вести себя в публичных местах, чтобы скандальные газетенки вас приметили, тем больше шансов заинтересовать издательства. Нынче такие времена, что литератор больше славен не письмом, а своим поведением. Вот тогда милости просим-с!
Расстроенный, с пылающим лицом, я вышел на улицу; пребывая в крайнем волнении, не обращая ни на что внимания, ступил на мостовую.
«Неужели…» — только и успел мысленно произнести я, как стал словно зрителем замедленных кадров в синематографе: на меня наплывают три темные фыркающие лошадиные морды, и я уже ничего не могу поделать. Сильнейший удар в грудь опрокидывает меня на мостовую, с головы слетает фуражка, и уже приближаются с неотвратимостью смерти, зловеще стуча, множество дьявольских копыт, способных одним ударом размозжить голову, проломить ребра, сплющить печень, селезенку, переломать руки-ноги. От ужаса происходящего замирает сердце, я лишь успеваю глубоко вдохнуть, словно при погружении, и, распластавшись в форме креста, готовлюсь к жертвенному распятию.
«Это я жертвую собой или меня приносят в жертву?!»
Надо мной проносится табун лошадей, страшно стуча копытами, чудом меня не задев. Меня приводит в чувство истошный женский крик, еле успеваю отдернуть руки от наезжающих громадных колес. Вижу над собой огромный дребезжащий короб на рессорах, послушно останавливающийся после громогласного испуганного: «Тпру-у!» Безучастный, лежу неподвижно на холодной мостовой, осознавая случившееся, не в силах двинуть ни рукой, ни ногой, не веря, что живой.
— У-у-би-и-ли!!! — пронзительный женский крик зависает в воздухе, и до меня наконец доходит: «А я ведь жив!»
Шкипер Алексей с напарником Тимуром по поручению хозяина должны перегнать недавно купленную яхту в порт Дубровника. Узнав, что хозяин яхты отправился на трехнедельный отдых в Индокитай, Леша с Тимуром решают подзаработать — провести «левый» чартер. Через Интернет они находят желающих отправиться в Грецию. Но из-за личных обстоятельств Тимур отказывается от затеи. И напарницей Леши становится Света, с которой он случайно познакомился в аэропорту. Парень рассказывает ей о предстоящем путешествии на яхте, и Света соглашается на заманчивое предложение.
Трое друзей-киевлян случайно становятся обладателями древнего манускрипта, написанного Папой Римским и в разное время принадлежавшего великим полководцам, королям и ученым. Тот, кто сможет прочесть книгу, станет повелителем могущественного духа и получит неограниченную власть над миром. Но не слишком ли высокую цену придется за это заплатить?
В старом доме Вадим находит старинное зеркало и пачку фотографий. На фото — девушка, Анна Ступачевская, которую жестоко убили сто лет назад. Убийца девушки покончил жизнь самоубийством напротив того самого зеркала, в доме Анны. Марина, хорошая знакомая Вадима, верит, что зеркало проклято и приносит несчастье своему обладателю. С Вадимом начинают происходить странные события. Он сомневается в проклятии до тех пор, пока бездыханное тело Марины не находят в парке, в котором когда-то была убита Анна. Тогда ему становится по-настоящему страшно.
Прощальная записка Любови Фроловой свидетельствует о самоубийстве, но из дома умершей пропал уникальный артефакт. Все, в чьих руках оказывалась корона скифского царя, умирали насильственной смертью, вряд ли Фролова стала исключением… Частный детектив, нанятый наследницей убитой, еще не понимает, что ему придется иметь дело с предметом, на котором лежит древнее проклятие…
Столичная журналистка становится свидетельницей трагических событий в селе на Полесье, куда приехала собирать материал об оборотнях — вовкулаках. Со времен Киевской Руси эту местность связывали с оборотнями; сохранились также легенды о воинах-волках и о проклятии, наложенном князем-вовкулакой на жителей этого села. Журналистка подозревает, что и ее любимый, служивший в Афганистане в спецподразделении «Волки», тоже из их числа…
В руках молодой журналистки Иванны оказывается анкх – древний крест, дарующий бессмертие. Однако темные силы стремятся отнять этот магический артефакт! И когда девушка решается вступить с ними в противоборство, ее любимый пропадает без вести. Чтобы найти его, она готова пожертвовать анкхом, но что, если от нее ждут совсем другой жертвы?..