Сети желаний - [4]

— Заходи, раз пришел! — раздался сзади громкий, зычный голос студента.

От неожиданности и страха Родя даже присел, хорошо хоть не обмочился. Он обернулся и обомлел: студент, усмехаясь, стоял у калитки, отрезав путь к отступлению. Он впервые увидел студента вблизи: худой, высокий, словно каланча, в неизменном черном студенческом мундире, застегнутом на все пуговицы. Волосы у него были длинные и жидкие, грязно-коричневого цвета, чуть ли не до плеч, лицо продолговатое, неестественно белое, с узенькими усиками над верхней губой. На носу маленькие круглые очочки в золоченой оправе; от стекол, сверкая, отражались солнечные лучи, не давая возможности рассмотреть глаза.

— Я тут… это… письмецо принес, — пролепетал перепуганный Родя.

— Молодец, давай-ка я тебя угощу чаем с леденцами. — На устах студента мелькнула насмешливая улыбка, и Родя почувствовал, что силы его совсем покинули.

А ведь можно было сбежать с крыльца, рвануть в сторону и, перемахнув через забор, от которого осталось одно лишь название, дать деру! Но он продолжал стоять как вкопанный, словно парализованный страхом. Улыбаясь, студент подошел к нему и отворил дверь. Родя на непослушных ногах, шатаясь, как на ходулях, шагнул через порог в полумрак. Студент зажег керосиновую лампу и шел сзади, словно конвоируя мальчика. Расположение помещений было почти как в бабушкином доме, но здесь царил невероятный беспорядок, а в горнице на столе обнаружилась странная конструкция из колбочек, прямых и витых трубок, и все это ужасно воняло. «Где черт, там серой смердит!» — предупреждала бабушка. Родя не знал, как пахнет сера, но острый, неприятный запах, от которого перехватывало дыхание, вполне мог оказаться серным. Студент усадил Родю за стол, сам устроился напротив.

— Я учился в университете на химическом факультете и здесь решил продолжить некоторые опыты. Тебе известно, что такое химия? — И, не дожидаясь ответа, студент сразу пространно пояснил:

— Это наука наук, которая позволит в будущем получать невиданные урожаи, покончить с голодом во всем мире и даже, — он понизил голос, — сделать жизнь человека невообразимо долгой. Вы на уроках Закона Божьего Ветхий Завет изучаете?

Родя молча кивнул.

— Там говорится, что в древности люди жили по многу сотен лет, а сейчас и до сотни не дотягивают. Секрет долголетия утрачен, но не бесследно. Мне в руки попался один любопытный древний документ…

Студент увлеченно схватил со стола толстую книгу со многими закладками, но тут его взгляд скользнул по лицу мальчика, и он осекся, придя в себя.

— Но тебе, братец, это неинтересно слушать, ты еще не понимаешь, что жизнь, как и палка, небезгранична. — Он поднял с пола сломанную ручку от лопаты. — Все имеет начало, — он взялся за ее край, — и конец! — Студент схватил палку двумя руками и тут же резко отбросил ее от себя.

От неожиданности Родя вздрогнул и испуганно сжался, кляня себя за то, что согласился войти в дом, где чувствовал себя словно в западне.

— Ну что, будем пить чай! — воскликнул студент, ничего, однако, не предприняв.

Оловянным самоваром, стоящим в углу на полу, судя по всему, давно не пользовались. Леденящий ужас все более сковывал мальчика, заставляя его трястись мелкой дрожью.

— Я соскучился по общению, чувствую себя здесь отшельником. Пожалуй, даже и того хуже — прокаженным! От меня все шарахаются, словно боятся заразиться. Да уж наслышан, знаю, что обо мне говорят. Но ведь ты этому не веришь? — Он выжидающе уставился на Родю, и тот через силу отрицательно замотал головой.

— Иначе бы ты ко мне не пришел, так ведь? — уточнил студент, и Роде пришлось согласно кивнуть.

— Ты говорил, что у тебя есть ко мне дело. Какое, братец?

Родя дрожащей рукой молча протянул студенту конверт. Тот, увидев почерк, молниеносно схватил его и быстро открыл. Мальчик вспомнил, что отец для этого всегда пользовался специальным костяным ножичком, вскрывая конверт неторопливо и аккуратно.

— Что же ты, братец, так долго меня томил?! — укоризненно покачал головой студент. — Я его давно ожидаю, мучаясь долгими тоскливыми днями, похожими один на другой, подобно сиамским близнецам. Нехорошо, братец, ты поступил! — Он бросил на мальчика колючий, враждебный взгляд, и у того душа ушла в пятки.

Однако в следующее мгновение студент полностью увлекся чтением, и Родя стал приходить в себя, прикидывая план бегства. Неожиданно лицо студента исказила болезненная гримаса.

— Кругом ложь и предательство! Ложь и предательство! Женщины лживы и порочны! Их разговоры о любви — пошлый обман!

Студент схватился руками за голову и вдруг зарыдал. Слезы катились крупными горошинами, на лице отразилось отчаяние. Быстрая смена настроения молодого человека изумила Родю, но и немного успокоила: бес слезы лить не будет, значит, опасности нет.

— Можно я пойду? — осмелился он спросить.

Студент мгновенно перестал плакать и уставился на него через стекла очков невидящим, мертвым взглядом. Его выпуклые, с большими черными зрачками глаза оказались водянисто-серого цвета и ничего не выражали. Почему-то эти глаза напомнили Роде замочную скважину, через которую кто-то другой, неизвестный, внимательно рассматривал его, оставаясь невидимым. Ему вновь стало страшно.